Короли Вероны - [210]
Винчигуерру понесли в Виченцу. Он пытался смотреть назад через плечо, однако из-за головокружения ничего не видел, кроме ярких пятен, окаймленных тьмою. Граф лег на спину — над ним было темное небо. Внезапно оно сменилось огромной каменной плитой. Граф вступал в Виченцу в последний раз. Потянуло дымом; граф закрыл глаза и стал припоминать все сказанное Скалигером, Катериной и им самим. Хоть здесь он одержал победу.
В это самое время Антония тщетно взывала к здравому смыслу Джаноццы. В окрестностях полно разъяренных поражением падуанцев, в доме ни одного мужчины, чтобы сопровождать ее, — можно ли в такую пору пускаться в путь через лес?
— Марьотто и Антонио не одни, вокруг другие воины. Поверь, у них сейчас дела поважнее какой-то дуэли. Если ты отправишься в путь, тебе, пожалуй, придется плутать всю ночь, и ни мужа, ни Антонио ты не найдешь! А если и найдешь, что станешь делать? Только окончательно все испортишь. Напиши Антонио письмо, если тебе так хочется. Только останься дома!
Джаноцца уже велела седлать коня. Видя, что подругу не переубедить, Антония всплеснула руками.
— Чудесно. Чудесно! Раз ты считаешь своим долгом ехать, я поеду с тобой, даже если мне придется рисковать жизнью по самому глупому поводу, какой только можно вообразить. Но если я погибну, вина будет на тебе.
Антония надеялась, что Джаноцца задумается хотя бы теперь. Какое там! Она как безумная бросилась обниматься.
— Антония, милая, спасибо! Ты настоящая подруга! Что бы я без тебя делала?
«Что и требовалось доказать. Я не смогла воззвать к ее здравому смыслу и сама стала героиней романа, в который она играет».
Девушки взяли с собой мастифа Роландо, но не взяли вооруженной охраны. В замке мужчин не осталось. Исключительно для собственного успокоения Антония прихватила кухонный нож; впрочем, она не сомневалась: случись что, нож сослужит им плохую службу.
Кангранде сидел на коне под деревом, откуда только что унесли раненого графа. Катерина была тут же. Брат и сестра переглянулись.
— У него серьезная рана, — сказала Катерина.
— Он солдат, — пожал плечами Кангранде. — Ты же сама видела — от твоих угроз он просто ожил. Я надеялся, граф слишком слаб, чтобы привести свой замысел в исполнение. Я ошибся. Потом я надеялся, что он струсит и даст нам наводку. И опять напрасно. Попробуй теперь ты — в конце концов, тебе нет равных в организации мучительной медленной смерти. У тебя новости от Алагьери? — Последняя фраза относилась к гонцу, придержавшему коня в двух локтях от Скалигера. Мальчик отрицательно покачал головой и произнес:
— Доктор велел передать, что мавр-астролог будет жить.
Кангранде кивнул.
— А что ты говорил про его душу? Ты это серьезно? — спросила Катерина.
— Вполне. Едешь со мной или остаешься?
— В погоне от меня мало проку. Вернусь-ка я к нашему другу Бонифачо. Может, удастся его разговорить. Придется, видимо, применить более действенную тактику, нежели угрозы.
— Посули ему засахаренные фрукты, — посоветовал Кангранде, пришпоривая коня. — На меня они всегда благотворно влияли.
— На тебя ничто не могло повлиять. И не может, — пробормотала Катерина, провожая брата взглядом.
Она вскочила на своего коня и поехала в город, все еще не оправившийся от сражения. Люди отчаянно пытались погасить пожар, бушевавший у внутренней стены. Почувствовав на щеках острые уколы дождя, Катерина разразилась проклятием. Дождь поможет потушить огонь, однако смоет следы похитителя.
Дождь проклинала не только Катерина. Пьетро уже трижды вслед за Меркурио пересек реку. Патино, без сомнения, специально петлял, путал следы. Теперь, когда они наконец оказались на берегу, разразился ливень. Однако чудесный пес и не думал терять след из-за этакой малости.
Зато Детто не знал, как бы устроиться у Пьетро на груди, чтобы не мокнуть и не мерзнуть. Пьетро как мог укутал мальчика, спрятал его под плащ, точно в шатер. Детто слишком устал, чтобы плакать, — он только хныкал и дрожал.
Пьетро потерял всякое представление о направлении; впрочем, он полагал, что за ним — западный берег реки. Если так, значит, он едет назад к замку Монтекки. Может быть, он наткнется на людей Монтекки и задействует их в преследовании.
Меркурио с бега перешел на шаг, затем стал красться. Для Пьетро то был знак: добыча совсем близко. Он вот-вот найдет Ческо.
Пьетро спешился и повел Каниса под уздцы, специально через заросли, чтобы его не было видно. Он привязал коня к ветке, взял Детто на руки, развернул притороченное к седлу одеяло, укутал мальчика и устроил его под конем.
— Жди меня здесь, — прошептал он, очень надеясь, что Детто понимает. Жаль, что нельзя оставить с ним Меркурио; но, во-первых, Меркурио — не сторожевой, а охотничий пес, а во-вторых, Пьетро он самому нужен.
Сейчас они вспугнут дичь.
Правая нога грозила подвести в любой момент; Пьетро нехотя отвязал притороченный к седлу костыль. Костыль был из красного дерева, весь в царапинах и сколах — в прошлом году пришлось с его помощью отразить несколько разбойных нападений. Уж лучше идти на врага с костылем, чем рисковать растянуться на мокрой земле и больше не подняться. Шум дождя перекроет скрип веток под ногами.
Франция эпохи крестовых походов, время суровых, безжалостных владык, своевольных, не признающих ничьей воли баронов, отважных рыцарей и свирепых наёмников, жестокая борьба за власть, коварные интриги и мистические тени прошлого, стремящиеся вернуть из небытия, таинственные древние силы. Только сильный духом, способен выжить в этом бурном круговороте событий, кровавого времени. Тибо-Анри — бывший крестоносец и нынешний рыцарь-наёмник — человек с непростой и одновременно такой обычной для своего времени судьбой.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Орел стрелка Шарпа» полк, в котором служит герой, терпит сокрушительное поражение и теряет знамя. Единственный способ восстановить честь Британских королевских войск – это захватить французский штандарт, золотой «орел», вручаемый лично императором Наполеоном каждому полку… В романе «Золото стрелка Шарпа» войска Наполеона готовятся нанести удар по крепости Алмейда в сердце Португалии.
Известный британский ученый профессор Джон Перри представляет историю европейских географических исследований и открытий, развития торговли и поселений за пределами Европы с начала XV до конца XVII века. Это была эра, когда Европа открывала для себя мир за пределами своей территории. Она началась с Генриха Мореплавателя и португальских путешествий и закончилась 250 лет спустя, когда «разведка» была почти завершена. Профессор Перри рассматривает политические, экономические и религиозные стимулы, побудившие европейцев к исследованиям и завоеваниям, а также анализирует природу и проблемы их поселений на колонизированных землях.
Средневековая Восточная Европа… Русь и Хазария – соседство и непримиримая вражда, закончившаяся разрушением Хазарского каганата. Как они выстраивали отношения? Почему одна страна победила, а вторая – проиграла и после проигрыша навсегда исчезла? Одна из самых таинственных и неразрешимых загадок нашего прошлого. Над ее разгадкой бьются лучшие умы, но ученые так и не договорились, какое же мнение своих коллег считать общепринятым.
Иллюстрации художника С. Бродского.
Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.