Королевство поющих ветров - [30]
Брат резко вскочил на ноги, случайно смахнув стопку бумаг. Исписанные листы веером разлетелись по полу.
-Замолчи! - угрожающе зашипел он, вцепившись руками в край стола.
Я встретила его пылающий взгляд и, взяв себя в руки, мрачно бросила:
-Если бы я знала, что все так будет, никогда бы не вернулась… Ненавижу этот мир!
Размахнувшись, брат наотмашь ударил меня по щеке и тяжело опустился на стул. Его била крупная дрожь.
Невольно вскрикнув, я испуганно отпрянула. Стало страшно и стыдно.
-Уходи, - спокойно сказал он, прикрыв лицо ладонью. - Не желаю тебя видеть.
-Карл…
-Если ты не ценишь кровь отца и слезы своего народа, то действительно не достойна, быть той, кем родилась.
Я ошеломленно отступила еще на несколько шагов и, поборов боль и обиду, шепнула:
-Прости…
Он покачал головой, и, не ответив, протянул руку за очередным докладом.
Закусив губу, чтобы не зарыдать в голос, я повернулась и медленно вышла. В ушах все еще звучали его слова, а перед глазами стоял странный, исполненные боли и презрения взгляд.
Я понимала, что сказала мерзость. Но и раньше, выходя из себя, могла, забывшись, наговорить лишнего, однако Карл всегда оставался спокоен. Он никогда не проявлял агрессии ни со мной, ни с Кристианом. Это было на него совершенно не похоже. Я упустила нечто важное – нечто, способное хотя бы как-то объяснить подобную реакцию.
Поднявшись, как в тумане, по винтовой лестнице, я заперла, вопреки правилам, двери покоев, и проплакала до самого вечера. Проблемы, так старательно отодвигаемые на задний план, разом навалились на плечи, наполнив душу безысходностью и страхом. Казалось, я живу какой-то чужой судьбой. Все вокруг происходило, словно бы меня и не существовало вовсе. Али-Нари была права, называя себя пешкой — теперь я понимала, что она имела в виду. И все же, несмотря на внутренний протест, была готова идти путем, на который Карл, не спросив, направил несколько лет назад, лишь бы только он шел рядом…
Так сложилось, что привыкнув к опеке брата с детства, я считала его такой же неотъемлемой частью жизни, как воздух. Быть может, поэтому и не ценила так, как была должна. Теперь же, внутренне чувствуя его отчуждение, поняла... И это понимание наполнило сердце болью, потому как разум подсказывал, насколько бессмысленно было пытаться вернуть то, что безвозвратно уходило в прошлое.
Часов в девять вечера, по уже сложившейся традиции, Кристиан посетил королевские покои, чтобы разделить со мной вечернюю молитву. Судя по его искреннему удивлению, при виде моего зареванного лица, никто не узнал о сегодняшнем происшествии.
-Что случилось? – расстроился он и протянул руки, чтобы меня обнять.
Вздрогнув всем телом, я инстинктивно шарахнулась в сторону. На этот раз, почти не пришлось играть: они с Карлом были рождены с одинаковым лицом, и единственного удара оказалось достаточно, чтобы начать бояться. Вцепившись в дверной косяк, нервно улыбнулась, исподволь любуясь его реакцией. Врожденное чувство подсказало, что недостающую информацию можно будет получить достаточно просто.
-Кристиан! - быстро спросила я, чтобы не дать ему опомниться. – Как долго вы намеревались молчать?
Он виновато взглянул и, сникнув, отступил на шаг назад.
-Прости... Карл хотел прежде удостовериться, что это не очередная провокация. Слишком много неясностей было до этого...
-И? - перебила я, чувствуя, как по спине пробежал холодок страха. – Удостоверился?
-Не знаю, - нехотя признался брат. - Думаю, Параман сейчас к нему ближе всех. И потом, Карл давно держит Совет под контролем.
-Совет? Под контролем? А как же его слова насчет Якира и единственного для меня пути? Что вообще происходит?
Он отвернулся и, вздохнув, подошел к камину. Ссутулившийся силуэт на фоне рыжего пламени пробудил в душе какую-то странную, едва уловимую тревогу. Казалось, я уже видела однажды такую картину, но где и когда — не могла вспомнить.
-В ночь после коронации, - тихо произнес брат, не отрывая взгляда от переливающихся углей, - Тарэм созвал Совет. Жрецы были очень напуганы. Сообщения с севера, недовольство Земар-ар, и общая тревога, которую ощущал Орден последние годы... Пророчество, которое многие считали пережитком прошлого, начало сбываться.
Я вспомнила утро, когда впервые взяла в руки меч. Карл зашел чем-то расстроенный, и сказал, что узнал кое-какие подробности. С того дня, что-то изменилось в нем, однако я не хотела думать о проблемах, предпочитая делать вид, что их просто нет.
-Кристиан! - подойдя, я села на краешек кресла и робко взглянула на его застывший профиль. На гладковыбритых щеках играл неестественный румянец, прищуренные глаза лихорадочно блестели. – Я больше не хочу мучиться догадками, мне необходимо знать. В конце концов, у меня есть на это право.
Он медленно, словно через силу, кивнул.
-Сначала расскажи, что у тебя произошло. Ведь что-то случилось, верно?
Не успев отогнать мгновенно вспыхнувшие воспоминания, я уронила голову на руки и судорожно вздохнула. К горлу опять подступили слезы.
-Случилось. Я переступила черту в своем гневе... Он дал мне пощечину и выгнал вон.
Закари Ин ничего не знает о Китае. В школе преподают только западную историю и мифологию, а мама-китаянка не любит говорить о своем прошлом. Самое время пройти экспресс-курс, потому что маму Зака похитили демоны, которые пытаются открыть портал в подземный мир, а дух Первого императора Китая вселился в его очки дополненной реальности и комментирует все происходящее. Теперь у Зака есть всего четырнадцать дней до наступления Месяца Призраков, чтобы на пару с одним из самых печально известных тиранов в истории добраться до Поднебесной, украсть могущественные артефакты, сразиться за мир смертных и спасти маму.
Отправляясь хоронить надежды на самую бесперспективную окраину империи, Гайрон четвертый сын из дома Рэм даже не подозревает какую долю ему, на самом деле, уготовила безжалостная судьба. А пока он решает проблемы, бесполезной на первый взгляд провинции, империя начинает трещать по швам. Иллюстрации в произведении подобраны автором.
Пески и ветра, ифриты и джины, сокровища самого султана, и даже таинственный орден ашинов — полный тайн и загадок восток отнюдь не желает выпускать Ильдиара де Нота из своих жарких объятий. Чтобы вернуться домой, ему придется внимать голосам Пустыни и научиться играть по ее правилам. В то же время по следам отправленного в изгнание магистра отправляется его бывший оруженосец, а ныне — друг и соратник, сэр Джеймс Доусон, которому в его предприятии помогает старозаветный паладин Прокард Норлингтон. Но, на свою беду, рыцари делают остановку старом придорожном трактире, двери которого ведут вовсе не туда, куда бы хотелось его постояльцам. Теперь их путь лежит через Терновые Холмы — серый и безрадостный край, где живые люди лежат в присыпанных землей могилах, в небесах кружат желто-красные листья, а меж кустов колючего терна и цветущего чертополоха бродят опасные и вечно голодные твари…
Под полным контролем Джури и в абсолютном хаосе, Лила погружается в пучины ада, чтобы освободить Малачи от существ, которые десятилетиями жаждали мести. Но у Судьи своеобразный взгляд на ведение дел, и Лиле приходится работать на пару с Анной — новым капитаном, у которой очень личная миссия. Вместе они проникают в самое ужасное царство, с которым она когда-то встречалась в Царстве Теней — суровая местность, управляемая Мазикиными.Ставки как никогда высоки, и Лиле приходится принять помощь — и любовь — от людей, которых она едва ли знает или доверяет.
Сборник материалов по миру Вольного Флота. Страны, народы, расы, мелкие рассказы, не касающиеся основного повествования.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.