Королевство крестоносцев - [17]

Королевский титул, как и название «Иерусалимское королевство», имели двойное значение. Эти титулы означали главного сюзерена, осуществлявшего свою власть над всеми франкскими княжествами, что иногда подчеркивалось проведением торжественной церемонии оммажа. Более того, во время войн, в случае несовершеннолетия, плена или гибели правителей северных княжеств короли Иерусалима брали в опеку их владения. Этот особенный статус королей Иерусалима никогда не был предметом формального законодательства, но результатом всеобщего согласия, в основном обязанного тому факту, что король правил Иерусалимом, городом, занимавшим центральное место в священной истории.

С другой стороны, титул «король Иерусалимского королевства» использовался в узком смысле слова, обозначавшем правителя самого южного княжества среди всех земель латинян на Востоке. Во времена своего наивысшего могущества оно граничило с графством Триполи на севере. Общая граница проходила в нескольких милях к северу от Бейрута по реке Нар-эль-Муамилтайн. Граница сложилась довольно случайно, Бейрут оказался самым северным городом, захваченным в 1110 г. королем Иерусалима, в то время как Джебель (древний Библ) за рекой уже находился в руках (1103) Раймунда Сен-Жильского, основателя франкской династии, владевшей графством Триполи. С падением города Триполи в 1 109 г. весь район к северу от небольшой реки перешел под управление графов Прованса. Это была единственная общая граница между двумя латинскими образованиями, протяженностью всего в несколько миль. Далее к востоку граница подходила к горам Ливана и практически не была обозначена на местности. Непосредственно к востоку от Бейрута проживавшее в горах Аль-Гарб мусульманское население пользовалось значительной автономией, хотя официально оно признавало сюзеренитет франкских правителей Бейрута. Счастливый случай сохранил некоторые интересные документы крестоносцев на арабском языке, в которых говорилось о наделении местных шейхов земельными владениями с деревнями. Этот район был населен маронитами, христианами Ливана. Горные деревни, в которых жили великолепные стрелки из лука, имели, как правило, дружественные отношения с франками и даже признали верховную власть римского престола.

Граница франкских владений спускалась с Ливанских гор в южном направлении. Она шла вдоль реки Литани (Эль-Литани) с севера на юг, резко поворачивая на запад вблизи замка Калъат-аль-Шекиф, который крестоносцы называли Бофор. Большая с плодородными почвами котловина Марджъуюн («Долина источников»), расположенная к востоку от Эль-Литани, которую крестоносцы называли Val Germain, и еще более удаленный на восток Вади аль-Тайм, где паслись стада, принадлежавшие кочевникам бедуинам и туркоманам, по-видимому, не входили во владения королевства. Крестоносцы часто совершали набеги на эти земли и возвращались, гоня перед собой стада скота. Кочевники были вынуждены выплачивать дань франкам, обещавшим свое покровительство, и за исключением Бофора они не претендовали на эти пастбища (была только небольшая крепость Хасбайя к востоку от Вади аль-Тайма, называемая в документах крестоносцев Ласабеб).

В месте резкого поворота реки Эль-Литани франкская граница поворачивала на восток. Оставляя позади Ливанские горы, она проходила через истоки Иордана и достигала южной оконечности покрытой снегами горы Хермон (28 14 м). На одном из отрогов горы Хермон находился Калъят-аль-Субейбе (современный Калъят-Нимруд), который господствовал над городом Банияс и отмечал крайнюю точку франкских владений на северо-востоке. В этом месте не было ни реальной, ни формальной границы между Латинским королевством и его северным мусульманским соседом – великим городом Дамаском.

Истоки Иордана и небольшие реки, которые далее к югу образовывали эту реку, находились в границах королевства. Но плато Голанитис (в еврейском языке Голан, на арабском Джаулан) на востоке и расположенный южнее Аль-Савади (Терр-де-Сюэт, как называли его крестоносцы) у Тивериадского озера были ничейной землей. Или, правильнее сказать, совместным владением франков и Дамаска. Весь район вплоть до реки Ярмук на юге, хотя политически и зависимый от Дамаска, выплачивал большую дань правителям Галилеи. Две небольшие крепости на восточном берегу Тивериадского озера Эль-Аль и Каср-Бардавиль (замок Балдуина) были, по-видимому, единственными оборонительными сооружениями во всем районе, и неизвестно, когда и кем они были построены.

На южном берегу реки Ярмук (Эль-Ярмук) стояла мощная необычная пещерная крепость, которую арабы называли Хабис или Хабис-Джалдак, а крестоносцы – Кав-де-Сюэт (крепость Аль-Савади). Это была природная твердыня, которую крестоносцы занимали на протяжении большей части XII в., хотя она и меняла своих хозяев и становилась иногда владением Дамаска.

От Хабис-Джалдака до истоков Ярмука между Музайрибом (Эль-Музайрибом) и Даръа тянулись обширные пастбища. Крестоносцы проникли в этот район и овладели Даръа. Переданный в феод знатному франку из окрестностей Парижа, он был назван «городом Бернара де Этампа». Но владычество крестоносцев было кратковременным. У них не было в достаточном количестве людей, чтобы освоить этот периферийный район.