Королевство Хатуту - [28]

– По моему, все эти разговоры о сексуальной свободе полинезийцев сильно приувеличены. Таитян, вероятно, развратили сами европейцы, а здесь, на Маркизах, они сохранили некую защиту от развращений.

– Не думаю, – ответил Леон. – Их одежда не располагает к целомудрию. Просто они сдерживаются при нас. Или ты думал, они станут совокупляться на твоих глазах, и ты будешь фотографировать? Как ты думаешь, у них настоящая татуировка?

– У некоторых настоящая, – сказал Мишель. – А иные молодые мужчины, по-моему, просто разрисованы. Вот, например, тот страшный, завернутый весь в тапу, который почему-то чуждается нас.

– А дети не разрисованы, – заметил Роже. – Только один мальчик разрисован. Я бы хотел с ним заговорить, но его почему-то к нам не подпускают, особенно тот, страшный.

После еды белые поднялись на ноги, и все тоже поднялись. Начался длительный процесс прощания. Все направились к берегу. Когда люди проходили мимо сточной канавы, некоторые мужчины стали ссать в канаву. Бернар, подойдя к канаве, всем своим видом показывая, что тоже хочет поссать, посмотрел вопрошающе на окружавших его мужчин. И мужчины тотчас выразительными жестами стали приглашать его к естественным отправлениям. Бернар явно стеснялся, стараясь ссать боком к толпе, прикрывая ладонью член, и при этом обоссал себе ногу. К нему присоединился Роже. Он ссал без стеснения, даже наоборот как-то демонстративно. Конечно, их тут же окружили тесной толпой. Всем было интересно, особенно женщинам, как ссут белые люди, как расстегивают, а потом застегивают свои шорты. Все двигались к берегу, процесс прощания продолжался. Белые люди говорили, дополняя жестами свои слова, что им очень понравилось в королевстве, и что они будут приезжать сюда еще и привозить много подарков. На берегу стали обмениваться головными уборами. Старейшины отдали белым свои роскошные головные уборы, получив взамен белые шляпы. Большое каноэ с двумя оставшимися людьми покачивалось на воде за прибойной волной. Четверо белых двинулись к воде. И тут женщины, уже освоившиеся в общении с белыми, расталкивая мужчин, с визгом стали бросаться на шеи четырем белым. Пал-Пол, все еще стоящий позади толпы, видел, как Ол-Мэй, его любимая девушка из Долинной деревни, повисла на шее брюнета Мишеля. Дарить было уже нечего. И тут Мишель, слегка отстранив Ол-Мэй, снял через голову свою рубашку и протянул девушке. Ол-Мэй, визжа от восторга, стала тут же надевать на себя рубашку, а Мишель, обнаженный по пояс, стал ей помогать. И тут остальные белые тоже стали снимать с себя рубашки и дарить людям. Мужчины тоже пытались заполучить чью-нибудь рубашку, но женщины с пронзительным визгом тянули рубашки к себе, и мужчинам пришлось уступить. Тогда белые стали снимать шорты, предварительно вынув из карманов нужные предметы. Затем очередь дошла до сандалий. И четверо белых мужчин в одних трусах, перепрыгивая прибойные волны, побежали к своему большому каноэ. Мишель в высоко поднятой руке держал над головой фотоаппарат. Люди вошли по колено в океан, глядя вслед белым, которые несколько неуклюже стали переваливаться через борт в свое большое каноэ.

Когда они расселись по местам, рулевой, сидевший на корме, привстал, дернул несколько раз шнур, и мотор завелся, затарахтел. Моторная лодка стала разворачиваться носом к пароходу, стоящему вделеке. Пал-Пол, стоя позади толпы, тоже, как все, неотрывно смотрел на моторную лодку. Он и не заметил, как выпустил руку Тав-Чева, и теперь мальчик стоял по колено в воде рядом со своими сверстниками в толпе людей. А людей было много. Почти всё население четырех деревень королевства.

Белые люди покидали остров. Надолго. Правда, они обещали приезжать еще. Но ведь до сих пор их не было очень долго. Даже на памяти глубоких стариков остров ни разу не посещался белыми. Такие случаи жили только в легендах. И следующий такой случай будет, может быть, лет через двадцать. Белым людям этот остров не нужен. И сейчас они не увидели ничего, что бы могло заинтересовать мир белых людей. А нужен ли остров Пал-Полу? Всё это четко определилось в сознании Пал-Пола, и мгновенно, как это часто случается, возникла мысль, которая побудила его к немедленному действию.

Пал-Пол быстро пошел к толпе людей, на ходу разворачивая тапу с плечей и отбрасывая ее в сторону. От толпы отделилась, будто почувствовав что-то, Соу-Най и пошла навстречу Пал-Полу. Она схватила его за плечи, глядя на него немигающими глазами. Пал-Пол сжал ее локти и отстранил от себя. Он побежал к прибойной волне. Расталкивая людей, он побежал по воде, поднимая брызги. Прыгнув через последнюю волну, он пружинисто оттолкнулся ото дна, прыгнул головой в глубину, быстро поплыл к моторной лодке. Рулевой уже включил малую скорость. Вода забурлила из-под кормы. Пал-Пол выкрикнул всплывшее в памяти французское слово:

– Стоп!

Люди в лодке удивленно смотрели на него. Лодка продолжала удаляться. Рулевой выключил мотор. Лодка теперь двигалась по инерции. Одно французское слово повлекло за собой из памяти другие слова. Пал-Пол крикнул:

– Стойте! Подождите!

Лодка медленно двигалась с выключенным мотором.