Королевство грез - [118]

– Но если это мирная компания, – отчаянно вскричала она, – что ты собираешься делать?

– Я собираюсь опустить подъемный мост и пригласить их войти, – сухо ответил он.

Она впилась пальцами в могучие плечи:

– Пожалуйста… не причиняй им вреда…

– Дженнифер, – с усилием проговорил он, но она обвила его руками, прижала к себе и закричала в истерике:

– Не причиняй им вреда! Ты дал мне слово! Я сделаю все, что ты пожелаешь… все… только не причиняй им вреда!

Доведенный до белого каления, Ройс отстранил ее и схватил за подбородок.

– Дженнифер, единственный удар, который будет нанесен нынче вечером, ранит мою гордость. Мне многого будет стоить открыть ворота, опустить мост и позволить твоему отцу войти в мой дом.

– Ты не заботился о его гордости, – в бешенстве возразила Дженни, – когда лез на башню Меррика и вытаскивал меня оттуда! Как ты думаешь, что он чувствовал? Неужто гордость твоя так безмерна, что ты не можешь ею поступиться лишь на несколько часов, лишь один раз?

– Могу.

Единственное это слово прозвучало так спокойно и убедительно, что неудержимая паника наконец отпустила Дженни. Она сделала длинный, глубокий вдох, прижалась лбом к его груди и кивнула:

– Я знаю, ты не захочешь причинить вред моим родным. Ты дал мне слово.

– Да, – подтвердил он, обнял ее и быстро поцеловал. Пошел к двери, остановился, уже взявшись за ручку, помедлил и произнес непререкаемым тоном: – Оставайся здесь, пока я за тобой не пришлю. Я велел привести монаха, чтобы он засвидетельствовал, что мы действительно и законно обвенчаны, однако эмиссары наших королей наверняка пожелают увидеть тебя, убедиться, что ты в целости и сохранности.

– Хорошо, – согласилась она и поспешно добавила: – Отец будет в ужасном настроении, но Уильям очень добр и редко теряет выдержку. Мне бы хотелось увидеться с ним, прежде чем они уедут, поговорить и передать весточку Бренне. Ты позволишь ему подняться сюда?

Он кивнул:

– Если сочту разумным, позволю.

Разгневанно-громкие голоса мужчин, грохотавшие в зале, доносились до спальни, где металась, ждала, вслушивалась и молилась Дженни. К голосу отца – грозному, бешеному – присоединялись сердитые голоса ее братьев, лорда Гастингса, лорда Дугала. Низкий голос Ройса, твердый и властный, перекрывал рев, а потом наступило молчание… страшное, предвещающее беду молчание.

Зная, что можно понаблюдать за происходящим, если выйти из спальни и пробраться на галерею, Дженни направилась было к двери и в нерешительности остановилась. Ройс дал ей твердое обещание не причинять вреда никому из ее семейства, попросив взамен лишь одно – чтобы она оставалась здесь. Наверное, нехорошо было бы поступиться его желанием.

Отдернув от двери руку, Дженни повернула обратно и снова остановилась. Все-таки можно соблюсти интересы обеих сторон, если попросту чуть отворить дверь, не выходя из спальни. И она осторожно повернула ручку, приоткрыв створку.

– Брат Грегори засвидетельствовал, что чета обвенчана, – говорил лорд Гастингс, английский эмиссар короля Генриха. – Выходит, что Клеймор поступил соответственно букве договора, если не истинному его духу, тогда как вы, лорд Меррик, задумав спрятать дочь от ее законного супруга, нарушили и дух, и букву.

Шотландский эмиссар бормотал что-то утешительное и умиротворяющее, но отец Дженнифер злобно выкрикивал:

– Вы, свиньи английские! Моя дочь сама выбрала монастырь, умоляла меня отослать ее. Она готова была вступить в брак, но на то ее святое право – предпочесть избрать Господа Бога своим владыкой, если пожелает. Ни один король не может лишить ее права провести жизнь в уединении и служении Богу, и вам это известно! Приведите ее сюда! – прокричал он. – Она скажет вам, что это был ее собственный выбор!

Слова его пронзили сердце Дженни как отточенный меч. Теперь ясно – он и вправду намеревался запереть ее до конца дней, даже не сообщив о своем намерении; он сознательно собирался пожертвовать ее жизнью из мести врагу. Его ненависть к чужаку пересилила любовь к дочери.

– Приведите ее сюда! Она скажет вам, что я говорю правду! – гремел отец. – Я требую, чтобы ее привели! Варвар возражает, ибо знает, что жена ненавидит его и подтвердит мои слова!

Низкий голос Ройса был полон такой спокойной уверенности, что Дженни почувствовала, как раздирающая ее боль, вызванная предательством отца, блаженно стихает.

– Дженнифер рассказала мне правду, и правда в том, что она никогда не участвовала в вашем заговоре. Если вы вообще питаете к ней хоть какое-то чувство, то не заставите спускаться сюда и называть вас в глаза лжецом.

– Он врет! – крикнул Малькольм. – Дженнифер это докажет!

– Я сожалею, что вынужден огорчить вашу жену, – вмешался лорд Гастингс, – но мы с лордом Дугалом оба согласны, что единственный способ добраться до истины – выслушать, что сама она скажет. Нет, ваша светлость, – поспешно добавил он, – в данных обстоятельствах будет лучше, если леди приведем мы с лордом Дугалом, чтобы… гм… предупредить возможные с обеих сторон обвинения в принуждении. Будьте добры указать нам с лордом Дугалом ее покои…

Дженни захлопнула дверь и привалилась к ней, прижавшись щекой к железному переплету, чувствуя, что сердце ее разрывается на части.