Королевство гнева и тумана - [11]

— Это еще что такое? — сердито спросила я.

— Дважды в год, обычно незадолго до дней летнего и зимнего солнцестояния, каждый подданный Двора весны, от знати до самых низших сословий, обязан платить десятину. Ее размер устанавливается сообразно доходам и положению каждого плательщика. Это дает нам средства на содержание поместья, на жалованье слугам и караульным, на покупку съестных припасов. Тамлин, в свою очередь, защищает плательщиков, правит ими и помогает, чем может. Правила достаточно гибкие. В нынешнем году Тамлин отодвинул время уплаты десятины на месяц. Это тоже забота о подданных. Он не хотел никого лишать праздника и дал дополнительное время на сбор денег. Но очень скоро в поместье устремятся посланники сословий, кланов и деревень. Они привезут собранные десятины. Согласно этикету, жена верховного правителя должна в это время находиться рядом с мужем. Если же кто-то не сможет уплатить десятину… Ты и в этом случае должна будешь присутствовать, пока Тамлин вершит суд и определяет меру наказания. Зрелище бывает весьма неприглядным. Я веду подробный учет приехавших и отсутствующих. Те, кто приехал, должны заявить о своих неплательщиках, если таковые у них есть. Официальные правила обязывают Тамлина предоставить каждому неплательщику еще три дня для уплаты. Если же и тогда не внесут десятину, те же правила обязывают Тамлина отыскать неплательщика. Это сродни охоте. Верховные жрицы… в данном случае Ианта… дарует Тамлину особые охотничьи права.

Боги, сколько ужасного и жестокого было в традициях народа, к которому я теперь принадлежала. Я хотела сказать об этом Ласэну, но увидела его взгляд… Меня и так судили вдоль и поперек.

— А потому, Фейра, не торопи Тамлина, — сказал Ласэн. — Дай ему еще немного времени. Пусть пройдет свадьба, потом уплата десятины, а там… там видно будет.

— Я дала ему достаточно времени. Я не могу постоянно сидеть взаперти. Роскошная клетка все равно остается клеткой.

— Тамлин это знает. Пусть он не говорит об этом вслух, но знает. Поверь мне. Тебе следует простить его. Убийство его близких не позволяет ему излишне… вольно относиться к твоей безопасности. Слишком часто Тамлин терял тех, кто ему дорог. И не только он. Все мы.

Каждое слово Ласэна лишь подливало масла в огонь, бушевавший у меня в душе.

— Я хочу выйти замуж за Тамлина, а не за верховного правителя.

— Одно невозможно без другого. Тамлин таков, какой есть. И он всегда… понимаешь, всегда будет стремиться тебя защитить, не спрашивая, нравится тебе это или нет. Поговори с ним сама. Да, Фейра, поговори. Ты многое поймешь.

Несколько мгновений мы с Ласэном смотрели друг на друга, на его скулах заходили желваки.

— И не проси меня выбирать между вами, — добавил он.

— Но ты намеренно не рассказываешь мне обо всех событиях.

— Тамлин — мой верховный правитель. Его слово — закон. Пойми, Фейра: нам выпал единственный шанс возродить мир и сделать его таким, каким ему надлежит быть. И я не хочу вступать в новый мир, нарушая доверие Тамлина. Даже если ты…

— Даже если я… что?

Лицо Ласэна побледнело. Он рассеянно гладил переливчатую гриву своей кобылы.

— Меня заставили смотреть, как мой отец убивает мою любимую женщину. Братья держали меня, не давая отвернуть голову или закрыть глаза.

У меня сжалось сердце. Ужас пережитого и сейчас, спустя несколько веков, терзал душу Ласэна.

— Никакая магия, никакое волшебное заклинание не могли вернуть ее к жизни. И верховные правители не собирались вместе, чтобы ее воскресить. Она умирала у меня на глазах. Мне никогда не забыть мгновения, когда я перестал слышать, как бьется ее сердце.

Подступающие слезы жгли мне глаза.

— Тамлину повезло больше, чем мне, — хрипло продолжал Ласэн. — Мы все слышали, как у тебя с хрустом сломалась шея. Но тебя вернули к жизни. Сомневаюсь, что Тамлин когда-нибудь забудет этот страшный звук. И он сделает все, что в его власти, только бы оградить тебя от любых новых опасностей, пусть и ценой тайн и правил, которые тебе не по нраву. Здесь ты наткнешься на его несгибаемую волю. Так что лучше и не проси, по крайней мере сейчас.

У меня исчезли все слова. Их не осталось ни в голове, ни в сердце. Дать Тамлину время, ждать, пока он привыкнет… Это самое малое, на что я способна.

Деревню мы услышали задолго до того, как выехали из леса. К щебету птиц добавился стук молотков, визг пил, крики строителей, мычание коров и блеяние овец. Через какое-то время нашему взору предстала наполовину построенная деревня: аккуратные деревянные и каменные домики, наспех возведенные амбары и хлева. Все это — на разных стадиях завершения. Полностью завершенными оказались большой колодец на деревенской площади и строение, смахивающее на таверну.

Меня до сих пор удивляла схожесть жизни в Притиании и в мире людей. Точно так же могла выглядеть и человеческая деревня. Например, та, что отстраивалась после пожара. Конечно, деревня фэйри была куда красивее и опрятнее той, где мы прожили несколько лет. Но общий облик, главные места… Никаких различий.

Однако при всей моей симпатии к местным жителям я чувствовала себя здесь совершенно чужой. Нас с Ласэном заметили, и вся работа и торговля мигом прекратились. Жители вовсю глазели на нас.