Королевства изгоев - [35]

     – Хорошо, погнали, там картошечка доваривается. Нужно успеть, пока не начала остывать.

     – Сей момент.

     Редрик начал возиться со шнуровкой штанов, но резко остановился. Парень подозрительно глянул на Далилу.

     – Меня – нет. Ухожу, – вышла девушка.

     Отец с сыном зашли в купальню. Редрик увидел, что Билли дует задремавшему в печи гремлину в нос. Тот жутко морщился и издавал смешные звуки, словно недовольны кот.

     – Без бровей останешься, – предупредил Лоуренс.

     – Ой, – отпрянул мальчик. У Гизмо из носа повалил дым, но все обошлось.

     Мужчины мылись быстро, практически копируя движения друг друга. Мальчик пытался им подражать, только не смог поднять ушат. Лоуренс помог Билли помыться. Редрик тер щеткой спину – никаких ощущений.

     – Ты пропустил.

     – Где? – переспросил отца парень.

     – Ну, такое черное – везде.

     – Этой шутке – больше года.

     – Зато работает каждый раз, – хохотнул лавочник.

     – Я чист, – сказал Билли.

     – Ладно, давай попаримся напоследок, – Лоуренс взял ковшик с водой и вылил спящему гремлину на голову. Голова Гизмо была раскалена, так что вода моментально испарялась.

     – Тва-а-арь! Тону! – заорал гремлин.

     – Горячо! – кричал выбегающий Билли.

     – Гремлин за бортом. Полундра! – хохотал отец.

     – Тепленькая пошла, – расслабленно выдохнул сын.

     Переодевшись, они вчетвером пошли в столовую.

     – Я это припомню.

     – Ты бы не проснулся и пропустил обед, – ответил Лоуренс. Гремлин только зло зыркнул на него.

     – Мне тоже не понравилось, – пожаловался Билли.

     – Ничего, будешь вкалывать как мы – оценишь, – Лоуренс с размаху влепил сыну по спине. Это он почувствовал. Даже немного обрадовался.

     Войдя в столовую Редрик пересчитал тарелки, и вопросительно глянул на раскладывающую блюда Валенсию.

     – Мои помощницы собрали клуночки и унесли свою часть домой, – успокоила его гномиха. Все заняли места за столом.

     – Родя, мы же не просто так сидим?

     – Понял, – сказал парень и вопросительно глянул на присутствующих.

     – Как обычно, милый мальчик.

     – У меня есть, – потряс Гизмо баклагой.

     – Я быстро хмелею, мне не нужно, – спохватившись ответила Далила.

     – Заварю девочке чай, – начала подниматься гномиха.

     – Спасибо, но не утруждайте себя. Я попью воды.

     – Я сама его пью, травяной.

     – Спасибо еще раз, но нам нужно уходить. А я плохо переношу горячие напитки. Чувствительность. Придется ждать, а нужно оказаться в Южном до темноты.

     – Ничего. Есть узвар, – сказал Редрик, идя на кухню. Гномиха долго смотрела на Далилу, но затем села.

     – Я вас обидела?

     – Нет-нет, нисколько.

     Редрик принес и расставил напитки. Валенсия, как обычно, пила гномий бренди, гремлин – чистый спирт, а отец и сын по четвергам пили пиво. Пришло время снимать крышки.

     Четверг был рыбным днем не просто так. Во главе стола красовался запеченный толстолоб – блюдо дня, но кроме него стол ломила еще прорва вкусного. Нежнейшие фаршированные овощами скумбрии, копченая макрель и семга, румяные жареные караси, с надрезанными боками.

     Гарниром к этому шла мягкая, словно масло, вареная картошка. Еще было любимое лакомство Валенсии – тарелочка маленькой соленой рыбки, которая считалась практически мусорной. Но гномиха любила взять кусок ржаного хлеба, смазать его сливочным маслом и положить сверху слой этой рыбки. Редрик не понимал вкуса женщины, но не осуждал.

     Перед Гизмо же, стояла оловянная миска с его рационом. Морские камешки, галька, песчаник. Все это – посыпано береговым песком и сдобрено пустыми ракушками. Он потянул носом над тарелкой. Несколько песчинок залетело внутрь.

     – В жизни у моря – тоже есть преимущества, – проговорил гремлин, утирая нос. – Можно спокойно поститься. Обожаю морепродукты.

     Религия народа Гизмо была настолько чужда Редрику, насколько и предпочтения в пище.

     Дети, теряя терпение, колотили ладошками по столу, но молчали.

     – Простите, я еще не отошла от красоты посуды. А тут еще и такое, – быстро затараторила Далила.

     – Это набор для сервировки трапез аристократов. Он уже давно пылится, госпожа Валенсия видимо решила его выгулять, – проговорил лавочник, наливая себе и сыну пива в кружки.

     – Вещи должны служить, – наставительно сказала гномиха, собирая свой любимый бутерброд.

     – А стол, у меня просто глаза разбегаются. – продолжала девушка.

     – Экономить на еде – всегда, себе дороже, – сказал Редрик. Но помрачнел, увидев выражение лица девушки. Похоже, это было актуально далеко не везде. Он приложился к пиву.

     – Вы позволите? Дети не должны забывать слов затрапезной, или их накажут, – сказала она, беря Билли и Элли за руки.

     – Ничего не имею против, – сказал Лоуренс, накладывая себе скумбрии.

     Девушка тихо начала читать молитву, дети вторили ее словам:

     – Да прорастет из следов твоих хлеб, что напитает нас. Да наполняться они влагой, что утолит нашу жажду. Да расцветут сады у тебя на пути, ведь ты несешь спасение каждому из нас, и караешь нечестивых. Пусть будет вечно твое скитание, ибо лишь в нем – истина. Славься Странник и дорога его, ведь она нам и стол, и дом.