Королевский выкуп. Капкан для крестоносца - [65]
– Письма? Моей матери? Ну конечно.
– Нет, для короля. Я не в Англию возвращаюсь, а еду в Германию.
– Благослови тебя Бог за это. – У женщины слезы подступили к глазам.
Он протянул руку и погладил ее ладонь.
– Не стоит забывать, что найдется без счета таких, кто охотно отдаст свою жизнь за короля.
– И уж точно так поступит любой из тех, кто сражался с ним бок о бок, – добавил Стивен де Тернхем.
Джоанна улыбнулась обоим, но улыбка ее была столь же призрачной, сколь и надежда.
– У Ричарда и врагов без счета, – сказала она, думая про французского короля и собственного брата.
– Да, верно, – согласился епископ, оказывая ей почесть тем, что разговаривал без прикрас и начистоту, как с мужчиной. – И теперь, полагая, что король может получить смертельный удар, стервятники начинают кружить.
Джоанна вскинула голову, ее зеленые глаза прищурились
– Пусть кружат. Ни один стервятник не осмелится напасть на льва.
Но ее собеседники знали, что не все так просто. Знала и она сама.
Валлийская крепость Кардифф простояла сто с лишним лет, ее возвели на месте древнего римского форта. Некогда ей довелось служить тюрьмой для брата короля: тридцать лет герцог Нормандский томился тут по приказу Генриха Первого. Брату нынешнего короля Джону, графу Мортенскому, знание этого факта не грело душу, и ему приходилось напоминать себе о том, что Кардифф отныне принадлежит ему, став частью приданого богатой наследницы Глостеров.
Он отодвинул доску, не доиграв партию в шахматы с одним из своих рыцарей, сэром Дюраном де Керзоном, и стал беспокойно расхаживать по палате, потом подошел к окну и отворил ставни. Буря не утихала, косой дождь лил как из ведра, обратив внутренний двор в грязевую трясину, а ветер бился об стены замка, словно вражеская армия в поисках слабого места. Джон смотрел некоторое время, потом мрачно процедил:
– Неужели в этой проклятой стране никогда не бывает солнца?
Собеседники не проявили интереса к теме погоды. Любовница принца зевнула и потянулась как гибкая избалованная кошка. Хотя время клонилось к полудню, она все еще лежала в кровати. Садясь, девушка дала одеялу упасть, и Дюран де Керзон увидел на миг ее груди. Рыцарь был уверен, что она сделала это намеренно. Ему доводилось встречать девиц и покрасивее Урсулы, но ни одна не излучала такой мощной, пламенной сексуальности. Он сомневался, что даже самый целомудренный монах сможет посмотреть на эти чувственные алые губы, влажные серые глаза, на пышную гриву льняных волос, на спелое, сочное тело и не испытать приступа запретного желания. Ад и пламень, эта женщина представляла собой живое воплощение плотского греха.
Поймав на себе взгляд Дюрана, Урсула посмотрела на него с безразличием, которое, как надеялся рыцарь, было показным. Но он не мог обладать ею, даже будь она не против. Пока Джон спит с ней, девушка недосягаема – слишком многое можно потерять ради забавы со шлюшкой, пусть и обладавшей неотразимыми прелестями. И все же Урсула не давала ему покоя, как прыщ, который нельзя почесать. Дюран не мог понять, то ли эта девица беспредельно цинична, развратна и пресыщена, то ли просто глупа. Даже с Джоном она вела себя на удивление дерзко. Наложницы королевских особ обычно оглаживают их гордыню не менее ласково, чем их причинный орган, восхищаются каждым оброненным словом как перлом премудрости, смеются над их шутками, изо всех сил стараются показать, будто считают возлюбленного таким неотразимым и умным, каким он непременно видит сам себя. Все, только не Урсула. Дюран не слышал от нее ни единого комплимента в адрес Джона, а его язвительные шуточки красотка могла встретить как одобрительным сухим смешком, так и закатив к небу глаза. То, что Джон терпит столь возмутительное поведение, только укрепляло рыцаря в мысли, что чертовка просто огонь в постели.
Джон продолжал ворчать на мерзкую валлийскую погоду, и Дюран уже не мог делать вид, что не замечает. Ему, как рыцарю ближней дружины Джона, приходилось выполнять самые разные поручения – от вполне естественных до таких, в каких стыдно признаться на исповеди. Помимо прочего ему полагалось развлекать лорда, когда это необходимо, помогать принцу прогнать скуку, даже если это означало просиживать бесконечные часы за игрой в шахматы или в зары, слушать нытье Джона о жизни, о женщинах, и о том, как нечестно обошелся с ним отец. Когда речь заходила о Генрихе, принц всегда оправдывался, подчас насмерть утомляя Дюрана объяснениями, что у него не было другого выбора, как покинуть умирающего родителя, и что любой другой на его месте поступил бы так же. Рыцарь знал, что немногим дано видеть эту сторону Джона, потому как доверие оного было не так-то легко заслужить. Но с де Керзоном он делился некоторыми своими секретами, будучи уверен, что они останутся между ними. Чего принц не знал, так это что у Дюрана есть собственные тайны.
Джон не отходил от окна, не обращая внимания на холодный сырой воздух, врывающийся в комнату.
– Если так и продолжится, скоро нам придется строить ковчег.
Дюран решил, что пора поддержать разговор, иначе принц расценит это как невнимание с его стороны.
Вернувшись из плена, Ричард Львиное Сердце обнаруживает, что его государство на грани краха: Филипп Капет одну за другой забирает французские провинции Плантагенетов, принц Джон со своими присными плетет заговоры против брата и всегда готов воткнуть кинжал в спину. Но есть у Ричарда враг более опасный – его собственные внутренние демоны. В безжалостной войне у последнего рубежа все поставлено на кон и один неверный шаг может резко изменить ход европейской истории. Книга продолжает события, описанные в романе «Капкан для крестоносца», и завершает эпический цикл Шэрон Кей Пенман о становлении и расцвете державы Плантагенетов, о судьбах ее создателей – Генриха II, Алиеноры Аквитанской и их детей.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.