Королевский выкуп. Капкан для крестоносца - [58]
Однажды она сказала даме Амарии, преданной служанке, делившей с ней долгое заточение, что они с Генрихом редко допускали ошибки, но если уж допускали, то гибельные. У нее было шестнадцать лет, чтобы обдумать свои, и за эти долгие, трудные годы, вдали от мира Алиенора развила в себе способность, о существовании которой ее муж и сыновья даже не подозревали – искусство самоанализа. А еще королева научилась уживаться со своими горестями, и это дало ей силы пережить трагедии, предотвратить которые она не могла.
Хэл, их золотой мальчик, молодой король, умер во время очередного мятежа против отца. Среди прочих недостатков Генриха и Алиеноры как родителей было то, что у каждого имелись свои любимчики. Для Генриха это были Хэл и младшенький Джон, тогда как для Алиеноры на первом месте всегда стоял Ричард. Жоффруа досталась роль забытого сына. Его толкала на бунт неспособность отца понять, что он, Жоффруа, и Ричард совсем другие по сравнению с обаятельным, но никчемным и безответственным Хэлом. Жоффруа нашел глупую смерть во время турнира при дворе своего нового союзника, молодого французского короля Филиппа, который оказался столь же отличен от Людовика, как отличаются гранит и песок. Затем Генрих утеснил Ричарда, отказав признать его наследником. Он считал, что таким образом сможет повлиять на своевольного и гневливого сына. Но на деле только убедил Ричарда в том, что намерен лишить его права на трон в пользу Джона, и заставил отправиться по проторенной братьями дорожке – к французскому двору. К тому времени Генрих уже сдал и болел и не желал воевать с сыном. Но и был слишком горд, чтобы пойти на уступки и официально признать Ричарда преемником престола. И жизнь, полная великих побед, закончилась горькой драмой. Генрих умер в замке Шинон после того как пережил унизительную капитуляцию перед Ричардом и Филиппом. Мало кто сомневался, что окончательно сломила старика весть о предательстве его любимчика Джона, ради которого он шел на такие жертвы.
Первым же своим королевским указом Ричард освободил мать из заточения в замке Солсбери. Ей надлежит повиноваться во всем, гласил документ. И ей повиновались. Так началось лучшее, быть может, время в жизни Алиеноры, потому как она перестала быть птицей с подрезанными крыльями. Между ней и Ричардом существовало то, к чему так отчаянно стремился Генрих в общении с сыновьями, но так никогда и не достиг: полное и безоговорочное доверие. Сын охотно дозволял ей все, против чего всегда восставал Генрих – дал сполна развернуться ее недюжинным талантам, инстинктам политика, отточенным за пятьдесят лет на арене истории. Сразу после восшествия на престол Ричард стал готовиться исполнить данный им обет освободить Иерусалим от сарацин. Три года прошло с тех пор как меловые скалы Дувра растаяли вдали, но король был уверен, что под скипетром матери его королевство будет пребывать в мире до его возвращения.
Сейчас, в свои шестьдесят девять, Алиенора так же яростно сопротивлялась старости, как некогда боролась с условностями общества. После зимнего перехода через Альпы, предпринятого с целью проводить невесту Ричарда к нему на Сицилию, королева вернулась в Англию, чтобы маневрировать между своевольным сводным братом Ричарда Жоффом, ставшим против воли архиепископом Йоркским и непопулярным канцлером епископом Илийским – умным и гордым калекой Гийомом Лоншаном, а также приглядывать за своим младшим отпрыском Джоном, графом Мортенским, по совместительству покорной пешкой французского монарха.
С Англией у Алиеноры было связано мало хорошего, она грезила о тепле и уютной роскоши своего любимого города Пуатье. И тем не менее, королева готова была торчать в этой треклятой, промытой всеми дождями стране до возвращения Ричарда из Святой земли. Недели превращались в месяцы, прочие крестоносцы вернулись домой, и многие из них взахлеб рассказывали о подвигах ее сына на полях сражений в Утремере. Но от Ричарда не было ни единой весточки, только зловещее, удушающее молчание.
Часовня Св. Иоанна Евангелиста была той причиной, по которой Алиенора предпочитала останавливаться в Лондонском Тауэре, а не в королевском дворце в Вестминстере. Верхний этаж главной башни был разделен на два больших помещения: большой зал и просторную опочивальню, из которой потайная дверь вела в часовню. Если по ночам сон не шел, Алиенора заворачивалась в подбитый мехом плащ и тихо проскальзывала в ораторий[9], чтобы побыть наедине с Богом и собственными мыслями. В ее долгой жизни было много неудавшихся праздников Рождества. Иные имели место во время скучной, несчастной жизни в роли супруги французского государя, еще большее количество в качестве пленницы Генриха, теряющей надежду когда-либо выйти на свободу. Но ни одно не было таким тягостным, как минувшее. Она руководила своим Рождественским двором с надменным видом и колючей улыбкой на губах, всем своим видом отрицая слухи, распространяемые ее собственным отпрыском – слухи о гибели Ричарда.
Стены в часовне недавно побелили, и в мягком свете свечей они мерцали, как будто были сделаны из полированной слоновой кости. Днем витражные стекла играли в лучах солнца россыпью самоцветов, теперь же, в полутьме, вспыхивали время от времени неяркие искры изумруда, рубина или королевского пурпура. Аромат благовоний витал в воздухе; Алиеноре он нравился, напоминая о благоуханных специях Сицилии и Пуату. По блестящим плиткам пола были разбросаны молитвенные подушки, но старые кости стали капризными, и она предпочитала деревянную скамью у восточной стены. Королева уселась на нее и сейчас, подложив под поясницу вышитый валик. Следом за ней в ораторий пробралась одна из ее борзых, но у нее не хватило духу прогнать животное. Если Всевышний заботится даже о воробышке, то почему ему не обратить взор и на собаку?
Вернувшись из плена, Ричард Львиное Сердце обнаруживает, что его государство на грани краха: Филипп Капет одну за другой забирает французские провинции Плантагенетов, принц Джон со своими присными плетет заговоры против брата и всегда готов воткнуть кинжал в спину. Но есть у Ричарда враг более опасный – его собственные внутренние демоны. В безжалостной войне у последнего рубежа все поставлено на кон и один неверный шаг может резко изменить ход европейской истории. Книга продолжает события, описанные в романе «Капкан для крестоносца», и завершает эпический цикл Шэрон Кей Пенман о становлении и расцвете державы Плантагенетов, о судьбах ее создателей – Генриха II, Алиеноры Аквитанской и их детей.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.