Королевский выкуп. Капкан для крестоносца - [27]

Ричард согласился. Обменявшись вполголоса парой фраз с Гийеном, он дождался возвращения Арна, без спешки встал, бросил на стол несколько монет для служанок. Следуя его примеру, спутники допили пиво и поднялись со скамей, стараясь спрятать поспешность за показной беспечностью. Едва оказавшись на улице, Гийен хлопнул соседа по спине, как сделал бы прощающийся с приятелями гуляка, и исчез в примыкающем к корчме переулке. Остальные разбились на группки и разными дорогами вернулись в гостиницу.

С наступлением ночи задул пронзительный ветер, и при каждом его порыве столб с гостиничной вывеской скрипел и кренился. На вывеске значилось: «Der Schwarz Löwe». «Черный лев». Зверь был намалеван грубо и казался серым в тех местах, где краска полиняла. Это было не то зрелище, что могло утешить наших путников, потому как черный лев являлся гербом династии Гогенштауфенов. Сама гостиница была такой же убогой, как вывеска, и ее хозяин был жутко удивлен и обрадован, когда новые постояльцы сняли две комнаты. В тогдашние времена отдельное помещение было роскошью, доступной немногим, и большинству путников приходилось делить с чужаками не только номер, но и постель. Подстегиваемый в равной степени любопытством и алчностью, хозяин лез из кожи вон, стараясь угодить постояльцам: предлагал вино, свечи, дополнительные одеяла, даже женское общество, если интересует – божился, что дамы будут молодые, красивые и без заразы. Претерпев неудачу в образе купца в Герце, здесь Ричард решил выдать себя за тамплиера – эта личина больше подходила к человеку, в котором даже походка выдавала воина. Наконец Арн отделался от держателя гостиницы, сказав ему, что они все рыцари-храмовники и сержанты ордена, давшие обет целомудрия.

Комнаты были маленькие, и когда все двадцать путешественников собрались в одной из них, то места там едва хватало, чтобы стоять, не говоря уж присесть. Все ждали в напряженной тишине, нарушаемой иногда хриплым кашлем одного из арбалетчиков. Казалось, минули годы, прежде чем Гийен дважды стукнул в дверь и проскользнул внутрь. Однако принесенные им вести были хорошими. Рыцарь прятался в переулке, пока колокола не прозвонили к вечерне, но человек в зеленом плаще так и не вышел из пивной.

– Похоже, я склонен видеть тень, где ее нет, – признал л’Этанг с виноватой улыбкой.

Теперь, с облегчением выдохнув, люди осознали насколько они устали, и тамплиеры с арбалетчиками ушли в свою комнату. Спутники Ричарда расстелили одеяла, сняли сапоги, брони и оружие, но лечь приготовились в одежде. Ричард присел на угол одной из двух имеющихся у них кроватей и снова принялся изучать карту, что делал при всяком удобном случае. Король тщательно следил, чтобы воск от свечи не капал на пергамент. Ансельм листал псалтирь. Морган латал дыру в сапоге вырезанным из ремня куском кожи. Варин ворчал, распарывая ножом стежки на подкладке плаща: деньги, которые не хранились в седельных сумах, путники зашили в одежду, но Варин расположил монеты слишком близко, и обнаружил, к своему разочарованию, что при ходьбе они позвякивают. Он все колдовал над плащом, теперь уже с иглой, когда прочие стали задувать свечи, мечтая об объятьях сна, как в другое время мечтали бы о женских объятьях. И в эту-то минуту послышался тихий стук в дверь.

Ричард, стягивавший сапоги, замер и сделал знак Арну. У большинства мелькнула мысль, что это надоедливый хозяин гостиницы пытается выудить из них еще пару монет, но все равно сели на подстилках, потому как приучились быть всегда настороже, как уличные коты. Зевая, Арн подошел к двери.

– Wer ist das?[4]

– Друг.

От этого произнесенного шепотом слова у навостривших уши людей побежали мурашки, потому что оно было французским.

Ричард взял меч, который всегда держал под рукой, и кивнул Гийену. Тот вытащил из ножен кинжал и занял пост у стены. Арн медленно сдвинул засов; вид у него был такой, будто он ожидал узреть на той стороне демона. Скрипнули петли, дверь отворилась, и за ней оказался тот самый человек из пивной. Едва он переступил через порог, рука Гийена взяла в захват его горло, а острие кинжала уткнулось под ребра.

– Я друг, – просипел незнакомец. – Богоматерью клянусь!

Ричард велел зажечь свечу.

– Ты кто? – спросил он, и голос его был не менее пугающим, чем меч, уткнувшийся в грудь непрошенному гостю.

Ответом был судорожный хрип, потому что Гийен непроизвольно усилил хватку. Когда он ослабил мускулы, человек в зеленом плаще отдышался, затем сказал, что его зовут Роже д’Аржантан.

Аржантан был город в Нормандии, что объясняло беглый французский.

– Отпусти его, – распорядился Ричард. Гийен разжал захват, но, и отступив на шаг, кинжала не опустил. Тон у Ричарда был ледяным. – Так зачем ты сюда пожаловал, Роже д’Аржантан? Не самый удобный час, чтобы навещать странников.

Роже не сопротивлялся, когда Морган подошел и забрал у него меч.

– Мне срочно нужно поговорить с тобой, милорд король, – сказал он, опустившись перед Ричардом на колено.

Кое-кто не сдержал удивленного возгласа. Ричард не проронил ни звука и просто смотрел на коленопреклоненного человека.

– Да ты спятил? – Он осклабился. – Разве короли останавливаются в такой дыре, как эта? И Бога ради, встань, не ставь себя в дурацкое положение.