Королевский маскарад - [20]

— Увы, нет и отклика от клейма Гэхира, — вздохнул Фэриз. — Но вы по-прежнему пытаетесь завладеть тем, от чего нас отодвинули, достойный учитель Ошгир. А я опасаюсь, как бы оно не завладело нами и всем краем Дэйгэ. Я действительно хотел просить о помощи. Увы, маги запада, как и вы, подозревали корысть, раз ушли и стерли свой след. Но все же были ко мне добры, сохранили жизнь.

— Доброта не есть категория мышления мага, — сухо усмехнулся старик. — Ты для нашего дела с самого начала не годился. Своих рабов пил не ради развития, а по мере необходимости. Глупо. Мир лежит у ног творящего подчинение, как эти тупые клейменые бараны. Я не дам тебе рабов, выпутывайся сам. Сила нового времени ищет себе хозяина, а ты трус, мой худший ученик. Тебя следовало пить, а не воспитывать, расходуя впустую слова и время. Подыхай тут, а я пойду к повелителю и поклонюсь ему. Стану сперва одним из немногих верных, а потом, очень может быть, и первым.

— Вы научили меня останавливать засухи, — усмехнулся Фэриз. — Но ваша душа теперь суха, и я ничего не могу изменить. Мне и самому стало много хуже, когда я пригубил из чаши чужой жизни. Идите, учитель. И поверьте, я глубоко чту обретенное знание, я вам не враг.

— Но и не опора, — зло отозвался Ошгир. — Я выучил этот урок: учеников надо клеймить, как и иных баранов. Тогда можно ожидать настоящей верности, а не глупых раздумий. Твоих верблюдов я беру в оплату лечения: чтобы поскорее поднять тебя, я пил своих рабов. Прощай, ты сделал свой последний выбор. Ложный, как и все прежние.

Рабы уже снова приготовили лестницу из спин, и старый маг взобрался в седло. Погонщики засуетились, поднимая верблюдов, готовясь выступить в обратный путь. Очень скоро караван перевалил ближний бархан и скрылся в ложбине.

Фэриз смотрел ему вслед недолго. Отвернулся, подошел к брошенным рабам и перевернул обоих лицами вверх. Тронул вену на шее, провел раскрытой ладонью над глазами. Вздохнул, недовольно покачал головой. Задумался ненадолго, скинул плащ, укрыл лица и ушел в шатер, нелепый крошечный приют тени посреди безводной пустыни. Лагерь этот — могила при жизни, поскольку нет для брошенного утомленного одиночки спасения от гибельной жажды.

Лэйли толкнула соседа локтем и зашептала ему в ухо:

— Он у тебя не самый мерзкий из всех, как теперь понятно.

— Пил меня много раз, но я жив, — согласился Гэхир. — А тот… в старике нет ни капли души. Я видел нескольких магов: все — как пустыня ночью. В Фэризе живет тепло, вот поэтому я и чтил его. Мы не бросим господина? Без верблюдов и воды он обречен.

— Паршиво у нас со скрытностью, — вздохнула Лэйли. — Кем назовем меня?

— Пленницей напавших на нас позавчера, — быстро прикинул возможные варианты Гэхир. — Имя у тебя… ох, у вас, хозяйка…

— Во-во, у тебя, — довольно кивнула Лэйли. — Говорила сразу — не нужен мне раб. Значит, западный маг одолел врагов, нас освободил и ушел.

— И еще он вернул нас сюда для помощи господину, — облегченно кивнул раб, теперь уже бывший. — Имя Лэйли почти подходяще, его можно переиначить в Лэйла, на южный манер… А далее — Алкей, обширный и уважаемый род в землях народа мухош. Ты дочь военного кошима, и он учил тебя, собираясь предложить для охраны женской части дворца, так иногда делают. В обычаях со временем разберешься, кошими девушки злые и упрямые. Чуть что — в драку лезут… Шипят, как дикие кошки. Многие полагают, что они невоспитанны. О себе не любят рассказывать.

— Когда ты начинаешь думать, а не кланяться, от твоей головы есть польза, — заулыбалась Лэйли. — Пошли.

Маг сидел в шатре в глубокой задумчивости. Собственно, он совершенно точно знал, что живым из песков не выберется. Учитель умел исправлять свои ошибки и Фэриза счел именно «ошибкой». Теперь обрушил на его голову месть. Покарал позорной и страшной смертью раба, изменившего магу. Сохнуть в пустыне — мучительно, и выхода из сложившегося положения нет. Фэриз перебрал вещи и усмехнулся — небольшой кувшинчик воды, имеющийся в шатре, предусмотрительный Ошгир пнул ногой и опрокинул, выходя. То есть уже тогда все решил…

Солнце хлынуло в шатер, и маг удивленно обернулся. Он знал учителя — тот не умел прощать и возвращаться. Кто бы это? Ведь вокруг ни души на десятки дней пути…

Гэхира маг узнал сразу. И обрадовался куда более, чем удивился. Воин и прежде был не особенно почтительным рабом, хотя верность его представлялась высокой и настоящей. Теперь он стоял в рост и не делал попыток поклониться. Но — вернулся сюда невесть откуда. Это дороже согбенной спины. Рядом маг приметил самую настоящую кошими, упрямую и надменную, как все обученные бою девицы. И ей Фэриз тоже обрадовался. Потому что почти поверил, что теперь будет жить.

— Никогда не знаешь, кто придет тебе на помощь, — усмехнулся маг. — И какую плату потребует за воду. Смешно! Я, маг, должен платить тебе, избавленному от клейма.

— Я никак не… — начал воин, торопливо садясь на пятки и привычно склоняясь, чтобы не возвышаться над господином.

— Очень даже да, — прищурилась Лэйли, задернула полог и упала в подушки. — У него жена осталась, а где — Гэхир и понятия не имеет. Ты как, помнишь? И вообще, расскажи ему толком, кто он такой. Это будет плата.