Королевский лес - [5]

Было здесь и еще кое-что. Глянув на торфяной дерн под копытами лошади, Адела заметила камешки – такие белые, что казалось, они светятся, а затем, снова посмотрев в небо и втянув в себя воздух, испытала странное чувство: где-то рядом должно быть море, пускай и не видное ей.

Живут ли в этой бескрайней дикой местности люди? Есть ли здесь деревни, уединенные усадьбы или хижины? Она предположила, что да, но ничего подобного в поле зрения не попадало. Все было пустынно, безмолвно, первобытно.

Значит, вот он какой, Нью-Форест короля Вильгельма Завоевателя.

Слово «форест», заимствованное из французского, означало не «лес», хотя здесь были огромные леса, а территорию вне дома, в данном случае заповедные земли для королевской охоты. Здешние олени, в частности, находились под защитой жестоких лесных законов. Убьешь королевского оленя – лишишься руки, а то и жизни. А поскольку нормандский завоеватель лишь недавно прибрал этот край к рукам, Нью-Форест – Nova Foresta на латинском, на языке официальных документов, – так нынче и назывался.

В средневековом мире ничто не полагалось новым. Для каждого новшества искали старинный прецедент. Саксонские короли, разумеется, охотились здесь с незапамятных времен. Поэтому нормандский завоеватель, узнав, что здешние места уже два поколения как находятся под строгим лесным законодательством – еще со старых добрых деньков короля Кнуда, издал подтверждающую сей факт хартию.

Территория, которую он забрал под свой Нью-Форест, представляла собой огромный клин: с запада на восток она почти на двадцать миль простиралась от долины Эйвона до большой бухты с выходом в море, а с севера на юг она более двадцати миль плавно, каменистыми уступами спускалась от меловых хребтов восточнее Сарума до самых болот – дикой местности на побережье Английского канала. Территория была разнородной: огромный участок вересковых пустошей и лесов, лугов и болот, по которым скитались небольшие группы людей. Они делали вырубки, некоторое время жили на одном месте, а потом покидали его, и так в течение многих тысяч лет, а потому нельзя было с уверенностью определить, чем сформирован ландшафт: Божьим замыслом или грубой рукой человека. Бóльшая часть земли была торфянистой, кислотной, а потому бедной, но тут и там попадались участки более плодородной почвы, пригодной к возделыванию. Самые обширные дубовые леса находились в южной части, причем нередко на заболоченной земле, и оставались непотревоженными, возможно, на протяжении пяти тысячелетий.

Была в Нью-Форесте и другая особенность, которую верно уловила Адела: близость моря. Нередко теплые юго-западные бризы доносили слабый запах соли даже до северных областей Фореста. Но само море оставалось скрытым за дубовыми лесами. Однако один зримый признак существовал. Напротив восточного участка побережья Нью-Фореста, отделенный от него трехмильным каналом, который известен как пролив Солент, приветливо горбился меловой остров Уайт. И с многих обзорных точек, даже с безлесных возвышенностей ниже Сарума, удавалось окинуть взором всю территорию Нью-Фореста и различить за ним в море туманный лиловатый остров.

– Хватит витать в облаках! Отстанешь! – произнес рассерженный Вальтер.

И Адела поняла, что, любуясь открывшимся видом, бессознательно остановилась, а отряд уехал вперед.

– Прости, – сказала она и тронулась с места; Вальтер чопорно затрусил рядом.

Она критически взглянула на него. Как удавалось Вальтеру, с его завитыми усиками и глуповатыми светло-голубыми глазами, втираться куда угодно? Наверное, благодаря тому, что даже при отсутствии особых дарований он, без сомнения, был полон упрямой решимости оказаться полезным любым властям. Даже могущественные родственники его жены, возможно, довольны тем, что раз он на их стороне, то считает, что они побеждают. В столь смутные времена неплохо иметь в семье такого малого.

В мире нормандцев вечно плели политические интриги. Когда двенадцать лет назад умер король Вильгельм Завоеватель, его наследство разделили сыновья: рыжеволосый Вильгельм, известный как Руфус, получил Англию; Нормандия отошла к Роберту; третий сын, Генрих, удовольствовался только доходом. Но даже Адела знала, что ситуация никогда не бывала простой. Многие видные аристократы владели поместьями и в Англии, и в Нормандии. Вильгельм Руфус был толковым правителем, а вот Роберт – нет, и часто говорили, что когда-нибудь Руфус отберет у него Нормандию. Тем не менее у Роберта имелись почитатели. Сказывали, что его поддерживает одна знатная нормандская семья, владевшая кое-какими землями на побережье Нью-Фореста. А что же юный Генрих? Казалось, он доволен своим уделом, но так ли это? Ситуация еще сильнее осложнялась тем фактом, что ни Руфус, ни Роберт так и не женились и не обзавелись наследниками. Но когда Адела невинно спросила у Вальтера, когда же король Англии женится, тот лишь пожал плечами: «Кто знает? Он предпочитает юношей».

Адела вздохнула. Какой бы оборот ни приняли события, Вальтер непременно узнает, на чьей стороне будет победа.

Отряд быстро пересекал пустошь. Адела повсюду видела табунчики крепких пони, щиплющих траву и утесник.