Королевский лес - [286]

Дотти посмотрела на девушку. Та и правда была поразительно красива, и Дотти вдруг испытала дурацкий приступ ревности.

Тем временем Питер сочувственно качал головой, тогда как красавица напротив была в ярости. За ее пони давали возмутительно мало.

– Не хватит даже оплатить налоги и перевозку, – вздохнул он. – Надо что-то делать.

Они понаблюдали за торгами еще полчаса, затем Дотти захотелось чего-нибудь выпить. Когда они направились к фургону с напитками и закусками, Питер повернулся к ней с задумчивым видом.

– Кстати сказать… – заметил он. – Я навел кое-какие справки. Году в тысяча восемьсот восьмидесятом в моей семье жила молодая женщина по имени Дороти Прайд. Она уехала в Лондон.

Подобно многим георгианским особнякам, Альбион-Парк естественнейшим образом превратился в элегантный отель. Питер Прайд, хотя на то, чтобы уговорить его, понадобилось некоторое время, в итоге согласился прийти вечером на обед. В придачу к удовольствию вновь увидеть его Дотти была рада и возможности обсудить кое-какие идеи. С понедельника она взяла интервью у десятка людей: местных историков, членов Комиссии по делам леса, владельцев книжного магазина «Нова Фореста», которые знали все книги, написанные об этом месте, а также у коммонеров, смотрителей леса и у простых местных жителей – каждый имел свое мнение о Нью-Форесте. Но теперь ей предстояло начать просеивать полученные сведения, чтобы выбрать определенный подход к подаче материала.

Впрочем, сперва они поговорили на общие темы. Дотти обнаружила, что им нравится одна и та же музыка. Питер хорошо играл в шахматы. Это ее не удивило. Она предпочитала карты, но не важно. Спорт? Пешие прогулки. Он улыбнулся:

– Вы не можете не любить ходьбу. Вы Прайд.

Им пришлось согласиться с тем, что факт отъезда Дороти Прайд из Нью-Фореста и появления ее в Лондоне не говорит слишком о многом.

– Если бы она вышла замуж, – объяснила Дотти, – то в брачном сертификате хотя бы указали родителей. Но она не вышла.

– Не огорчайтесь, – чарующе улыбнулся Питер. – Возможно, мы вас удочерим.

Она подумала, что это прозвучало довольно мило.

Он же с готовностью отвечал на ее вопросы. Почему все ненавидят Комиссию по делам леса?

– Сила привычки. Не забывайте, что она происходит от Лесной комиссии, естественного врага коммонеров.

Превратится ли Нью-Форест в ряды ужасных хвойных лесопосадок, как в Огораживание Гроклтона?

– Нет. На самом деле после многолетнего высаживания хвойных комиссия теперь чередует их с широколиственными и подходит к экологии весьма творчески. Конечно, никто не совершенен, – усмехнулся он.

Но глаза его засверкали, а ум по-настоящему воспарил, когда она перешла к экологии в самом широком смысле.

– Почему Нью-Форест так важен экологически? – энергично спросил он. – Почему беспозвоночных в нем больше, – осклабился он, – чем где-либо еще в Европе? Почему у нас существуют все эти чудесные болота? Такое разнообразие неповрежденных ареалов? В столь высокой степени необычные экотоны?[43] Это плодородная зона, где сливаются два ареала. Здесь всегда присутствует наибольшее разнообразие видов. – Он вперил в нее взгляд. – Ну так почему же?

– Скажите, – улыбнулась она.

– Потому что девять веков назад нормандский король устроил здесь охотничий заповедник, а счастливое стечение исторических обстоятельств сохранило леса в их естественном состоянии. Болота не осушили. Экология есть история. – Он торжествующе взглянул на нее.

– За исключением, конечно, того факта, что, если бы человек никогда не явился, Нью-Форест пребывал бы в состоянии истинного совершенства.

– Ничего подобного. Человек – часть природного уравнения наряду с остальными божьими тварями. Подумайте об этом. Почему на уровне почвы биомасса Нью-Фореста бедна? Потому что ее поедают олени и пони. Однако это странным образом приводит к разнообразию видов. Вы собираетесь убрать их? Они, вероятно, жили здесь еще до прихода людей. Совершенных систем не бывает. Есть только сбалансированные. И даже этот баланс текуч. Предоставленные самим себе, животные популяции, леса, все естественные системы с различной скоростью умирают и восстанавливаются. Если вы навязываете природе статический порядок, то ничего не выходит. Система в целом все равно изменяется. На оконечности острова Уайт было четыре скалы Нидлз. Теперь их три. В восемнадцатом веке одну смыло морем. Так или иначе, с конца ледникового периода весь ландшафт полностью изменился, а это произошло всего десять тысяч лет назад. Меньше, если вникнуть. Дуб живет лет четыреста. Человеческий век всегда короток. Поэтому мы заблуждаемся и толком почти никогда не понимаем природных процессов.

– Так каково же ваше правило для Нью-Фореста?

– Искать баланс. Но знать, что природа найдет лучшее решение. – Он посмотрел ей в глаза. – По мне, так именно и следует жить. Вы не согласны?

Дотти Прайд немного помолчала, а потом спросила:

– Вы будете в воскресенье в Бьюли?

Дотти искренне не хотелось идти на чай к миссис Тоттон. Была пятница. Последние пять дней дали ей столько пищи для размышлений, что Дотти желала лишь одного: просмотреть записи и составить планы. Она посвятила этому утро и неплохо продвинулась. У нее получилась сильная вступительная часть, но чего-то недоставало. Она никак не могла четко определить тот волшебный ингредиент, который про себя называла историей. Дотти, как правило, нащупывала его в конце работы, и до сих пор это всегда происходило вовремя. Тютелька в тютельку. Финал ожидался к субботе.