Королевский корсар - [7]

Уильям и не подозревал, как близко он находился к краю пропасти все эти дни.

Однажды дело уже дошло до того, что принесли мешок, в котором отправляют корабельных покойников на смертельную прогулку.

— Залезай! — скомандовал Жаке.

Шотландец привык выполнять команды этого человека с первого раза и совершенно безропотно. Подчинился он и сейчас.

Процедура застопорилась: оказалось, забыли принести веревку, чтобы завязать мешок.

Пирес пинком отправил одного из конголезских негров, находившихся на борту в трюме, за подходящим куском тонкого пенькового каната.

Уильям, не имея ни малейшего представления о сути происходящего, спокойно ожидал конца представления, чтобы отправиться спать.

Помахивая пеньковым вервием, кривоногий боцман подошел к нему вплотную и остановился, раздувая ноздри.

— Сядь! — приказал он.

Зачем это ему нужно, вяло подумал измотанный вахтой Кидд и опустился на колени.

Пирес ловко поднял края мешка, радуясь, что шотландец не оказывает никакого сопротивления. Жаке умелым движением затянул петлю — чувствовалось, что заниматься подобными вещами ему приходилось в жизни неоднократно.

Дело происходило на шканцах, в присутствии всей команды, на чем настоял Леруа. Избавление от человеческого балласта, коим являлся Кидд, он решил превратить в своего рода воспитательное мероприятие. Пусть недовольные посмотрят, как капитан расправляется с теми, кто ему просто не нужен, и подумают, какая ждет участь тех, кого он сочтет для себя опасным.

Команда наблюдала за происходящим в мрачном молчании. Никто, разумеется, не думал о человеке, сидящем в мешке. Все прикидывали варианты своего собственного будущего.

Уильяму было неудобно и душно. Но он знал, что выражать свое возмущение опасно. Могут надавать палками по бокам. Нужно немного потерпеть, и его под общий хохот выпустят наружу. Пусть смеются, ему не жалко.

Вдруг над головой, с высоты, раздался невразумительный крик, на секунду установилось молчание, а потом загрохотали бесчисленные каблуки по доскам палубы. Звуки шагов разбегались в разные стороны от мешка и ссыпались в носовой и кормовой люки. Уильям почувствовал, что палуба опустела.

Странно.

Но на этом все не закончилось.

Над мешком прозвучало несколько командных криков капитана Леруа. Заскрипели справа и слева канаты, послышался уходящий в высоту гул. Это грот-мачта, понял Уильям. Под тяжестью полного парусного вооружения она напрягается, как толстая струна.

Раздалось несколько ударов по бокам корабельного туловища. Некоторое время пленник мешка пребывал в недоумении, а потом сообразил, что это откидываются ставни оружейных портов.

Грот-мачта продолжала петь, звук ее начал как бы искривляться, и вслед за этим слегка накренился и мешок Уильяма. Это означало, что на мостике резко положили руля к ветру и «Веселый бретонец», вылавливая парусами не слишком устойчивый боковой ветер, начинает какой-то решительный маневр.

На палубе опять простучали чьи-то каблуки, они с панической скоростью пронеслись от кормы к носу.

Прозвенел хрипловатый корабельный горн, как будто застарелый курильщик кашлянул два раза. И тут же началось «землетрясение»: палуба под мешком закачалась больше обычного, а грот-мачта как бы слегка подпрыгнула от восторга, едва удерживаясь своими корнями в теле корабля. До ноздрей мешочного жителя дошел резкий, чуть сладковатый запах дымного селитрового пороха.

«Бой!» — понял Уильям и почему-то обрадовался.

Радость его была недолгой. Он услышал отдаленный пушечный гул, и почти сразу же вслед за этим его шарахнуло по голове куском такелажного дерева, прилетевшим откуда-то сверху. Это ядро противника разнесло в щепы одну из рей грот-мачты.

Уильям Кидд потерял сознание и перестал быть активным участником происходящих событий.

А имело место вот что.

За секунду до того, как несчастному шотландцу предназначено было отправиться в пучину морскую, впередсмотрящий «Веселого бретонца» увидел на горизонте корабль и громко известил об этом капитана и команду.

Леруа, взбежав на мостик, велел подать подзорную трубу. Хоть и оцарапанную, но весьма зоркую. Бросив в нее один опытный взгляд, он тут же обнаружил на траверзе своего корабля некое странное плавучее средство. Громадный деревянный остов с одной фок-мачтой. Вне всяких сомнений, этот путешественник или претерпел жестокий шторм, или подвергся жестокому нападению. И то и другое было на руку Леруа. Он мгновенно понял свою выгоду в данной ситуации и приказал готовиться к бою.

И Жаке, и все прочие в мгновение ока поняли капитана. Для хищника нет ничего более приятного на свете, чем беззащитная добыча.

Подняв все паруса, запалив пушечные фитили, «Веселый бретонец» решительно двинулся на незнакомца.

— Вывесить красный флаг? — спросил Пирес.

Леруа отрицательно покачал головой, не отрываясь от своей трубы:

— Зачем мы будем предупреждать их о наших намерениях. По тогдашним каперским правилам, судно, идущее на абордаж, обыкновенно вывешивало красное полотнище.

— Пусть они догадаются о них, когда мы всадим абордажные крючья в их палубу.

Леруа руководила не только его абсолютная бессовестность, но и трезвый расчет. Израненный корабль выглядел подлинным гигантом.