Королевский карнавал - [21]

– Как же так?

– Ну, ваше величество, – советник постарался придать голосу удобопонятную тональность. – Вы же сами знаете.

Хрустальная люстра пошатнулась в глазах пленника, свет померк. Еле слышно он выдавил:

– Кошмар!

– Вам плохо, ваше величество? – Казначей выхватил из внутреннего кармана большой бумажник и принялся обмахивать им Квака, словно веером.

– Не то слово. – Король открыл глаза. – Я убит... Правда, отчасти.

– Отчасти – это излечимо, – сказал главный советник. – Бодритесь, ваше величество.

– Итак, это значит... – произнес король и умолк.

– Да, да, это значит... – подтвердил советник.

– Это несомненно значит, что... – присоединился к ним казначей.

– Что-что? – Дернул плечами ничего не понимающий генерал. Эполеты его чуть не оторвались.

– Ваше величество, вы что-то хотели сказать? – напомнил советник.

– Я просто... просто подумал, – помялся король, – а казначей сказал «несомненно». Значит, он знает больше всех.

– Но, ваше величество, вы первый сказали: «это значит» – возразил казначей.

Отступать Кваку было некуда.

– Это значит... – сказал он упавшим голосом, – обмен не состоится.

– Какой обмен? – спросил генерал.

– Пленными королями. – У Квака опустилась голова.

– Ваше величество, – с нескрываемой укоризной произнес главный советник, – разве вы сами хотели бы сменить наше животворное королевство на ваше, то есть на их протухающее?

Король обреченно поднял голову.

– Вообще-то, конечно... в самом деле...

– Да о чем разговор! – генерал хлопнул себя по голенищу.

– Какая выгода менять шило на мыло? – привел убедительный довод казначей.

– Генерал, – проговорил советник, – помогите надеть корону его величеству.

– Спасибо, – Квак сделал останавливающий жест, – я сам.

Он надел ее, взглянул повелевающим взором, и все одновременно увидели: да, это истинный король. Врожденный, а не какой-нибудь временный замухрыжка-правитель, выскочивший из грязи в князи. Даже лупоглазость Квака теперь воспринималась царственной.

Король обернулся к стоящему по стойке «смирно» генералу:

– Ты говоришь, они наступают? – задал он, вроде бы, простой вопрос, но как многозначительно, как высоко прозвучал он в ушах присутствующих.

– Так точно! – генерал ел глазами начальство.

– Прекрасно. И мы будем наступать, – изрек венценосец.

У генерала помутилось в голове.

– Извиняюсь, – сказал он, и на его всегда уверенном лице появилась полная растерянность, – мы – это они, он махнул рукой в сторону, – или мы?

– Ты, кажется, возглавляешь высший командный состав? – спросил король.

– Так точно. Я один из единственных.

– Какое у тебя образование?

– Незаконченное низшее, ваше величество.

– Я хотел бы знать, – король взглянул на главного советника, – соответствует ли генерал своей должности и званию?

Советник медлил с ответом. У генерала от напряжения отвисла и одеревенела челюсть.

– Вполне, – сказал, наконец, главный советник.

Генерал сделал глубокий выдох и одним коротким ударом поставил свою челюсть на ее законное место.

– К тому же он занимался самообразованием и самосовершенствованием, – добавил советник.

– Вот как? – король вглядывался в треугольную голову генерала.

– Так точно! – выпалил приободренный вояка. – Я был, едренть, отличником боевой и политической подготовки. Но сейчас малость не усек, ваше величество: мы – это мы или они?

Квак даже умилился:

– До чего он похож на нашего адмирала. Только ордена разные, у того их тоже целый воз. И вместо «едренть», наш говорит «бля».

– Наш говорит «едренть», – поправил главный советник.

– Действительно, как это я... – Король кашлянул в клетчатый платок. – А ты, генерал, запомни, неужели не ясно: мы – это мы, мыши.

И тут – черт побери! – опять, в который раз ворвались в зал три пары и начали свой разнузданный канкан:

Мы мы-ши,

Мы мы-ши,

Мы мы-ши.

Счастливая наша земля.

Мы любим,

Мы любим,

Мы любим

Прекраснейшего короля.

Спели и ушмыгнули, как мимолетное виденье, как... Словом, король даже и не понял, были они на самом-то деле или их вовсе не было. «Какой-то пшик», – подумал король и решил на всякий случай сделать вид, словно ничего такого не было.

– Генерал, – произнес он тем самым металлическим голосом, – хватит в окопах зады отсиживать. Что за мышиная возня на фронтах? Гони в наступление. Ты меня понял?

– Так точно!

Он стоял, вытянувшись во фрунт и сверкая отвагой в глазах. В сто сорок солнц горели боевые награды.

– Да, генерал, пора делом заняться, – добавил свое веское слово главный советник. – Охота на кошек подождет. Кстати, как вы их ловите – с помощью кошеловок?

– Он охотится на мух, – не без ехидства уточнил казначей.

Король сурово насупил брови.

– Так что ты тут толчешься?.. В атаку, генерал!

– Слушаюсь, ваше лягуши... Тьфу, бля!.. ваше мышиное величество.

И генерал, козырнув и круто развернувшись, прошел по залу маршевым строем в одну колонну, держа равнение на себя и четко печатая шаг. Его сопровождали звон орденов и хруст паркетных половиц красного дерева. За дверью хруст прекратился – там был пластик, имитирующий паркет. Что касается звона, то он слышался все время, пока многожды орденоносец продолжал идти по коридору, спускался по лестнице на первый этаж, садился в персональный броневик. Только рев могучего мотора и треск прогоревшего глушителя поглотили этот мелодичный фа диез мажорный звон.