Королевский гамбит - [38]

Мы уже осмотрели с полдюжины тел — или то немногое, что осталось от них, — но так и не нашли то, что могло бы указать на происхождение того странного звука. Прежде охвативший меня ужас прошел, и лишь легкий страх владел мною, да вернулось отчасти присущее мне от природы любопытство. Я напомнила себе, что вряд ли когда снова попаду в столь роскошную гробницу, и, следовательно, должна тщательно осмотреть окружающее. Возможно, однажды мои впечатления пригодятся при написании картины, когда мне надоест создавать образы святых и грешников.

И именно в это мгновение конечно же вновь раздался тот ужасный стон.

Я вскрикнула, тут же прикрыла рот одной рукой, а другой так вцепилась в учителя, что он чуть не уронил факел.

— Вот опять, — задыхаясь проговорила я, когда он пытался удержать факел. — Прошу, давайте, пока возможно, покинем это место.

— Ерунда, — пробормотал он в ответ. — Кроме нас, в склепе еще кто-то — или что-то — есть, и мы не уйдем отсюда, пока все не выясним.

В обступавшей темноте, да еще со мною, не отпускавшей рукав его жакета, он медленно двинулся в ту сторону, откуда донесся тихий крик. Если бы он раздался снова, я вряд ли услышала бы его — так громко билось сердце в груди. Однако, несмотря на страх, я не могла бежать и бросить Леонардо наедине с чем-то сверхъестественным и ужасным.

Еще при первом спуске в склеп я обратила внимание, что ниши вырублены в стене в три ряда и покойников клали, точно поленья, на каждую каменную полку. И вот в дальнем углу склепа мы обнаружили в одной из ниш среднего ряда тело. В отличие от остальных покойников, от которых остались практически одни кости, этот неразложившийся труп, видно, появился здесь не так давно. В колеблющемся свете факела, бросающем жуткую двигающуюся тень на мертвеца, казалось, что он пытается вырваться из каменных объятий.

Негромкий хруст под ногами заставил нас остановиться. Леонардо опустил факел к каменному полу, и мы тут же увидели источник звука.

— Кости, — сказал он, и я отпрянула в сторону, боясь вновь наступить на останки одного из дальних родственников Моро.

Да, перед нами были разбросаны кости скелета, пожелтевшие от времени и почти рассыпавшиеся в прах. Было ясно, что не мы, прошедшие всего несколько шагов по ним, нанесли им такой урон. Казалось, что кто-то другой безжалостно сбросил останки давно почившего аристократа с одной из ниш, не беспокоясь о том, что высохшие кости, упав на землю, разобьются, как глиняная посуда.

— Но кто посмел? — испуганно прошептала я. Разумеется, мне было известно, что по прошествии многих лет подобные места упокоения часто вновь используют, но лишь после того, как кости прежнего обитателя осторожно соберут и с почтением поместят куда-нибудь. Этим же останкам, представлявшим печальное зрелище, не было оказано должного уважения.

Вместо ответа учитель указал факелом в направлении ближайшей ниши и закутанной в саван фигуры.

— Не знаю, кто это сделал, — тихо ответил он, — но причина совершенно очевидна. Кому-то понадобилось углубление для другого тела. Из родственников Лодовико лишь граф недавно скончался.

Он сунул мне догоравший факел.

— Держи, я посмотрю, кто там лежит не на своем месте.

Я с ужасом и изумлением наблюдала за тем, как он вытащил из углубления в стене закутанный труп и осторожно положил его на холодный каменный пол. Тут я заметила темное пятно на материи возле головы, и мое смятение возросло. Кто запеленал тело, предварительно не омыв его? Но у меня не было времени для раздумий, ибо учитель, схватив висящий конец савана, принялся быстро разматывать его.

Через мгновенье мелькнул знакомый сине-белый разноцветный жакет. Такой, какой был на мне, когда я подавала блюда в пиршественном зале замка. По моей спине пробежала дрожь страха. Я наклонилась с факелом, ожидая увидеть перед собой лицо, принадлежащее моложавому мужчине, и спрашивая себя, опознаю ли я его, ведь мое пребывание на кухне было недолгим.

Из-под снятой пелены показалось смертельно бледное лицо с высохшими на лбу и на щеках струйками крови, делавшими его совершенно неузнаваемым. Чуть не задохнувшись, я опустилась на колени рядом с учителем, который ощупывал лежащее перед нами тело. «Как и графа накануне», — подумала я. Впрочем, даже я могла сказать, что юноша погиб насильственной смертью, скорее всего, это дела чьих-то рук. Но зачем его тело закутали и спрятали в склепе? Почему не бросили в реку или не оставили на склоне холма либо не зарыли где-нибудь на территории замка?

— Что это?

Нахмурившись, Леонардо внезапно прекратил осмотр и присел на корточки. Он засунул руку в жакет и вытащил знакомое орудие убийства, не так давно торчавшее в стене пиршественного зала. Затем, прежде чем я успела спросить его, что он собирается делать, учитель схватил безжизненную руку юноши и тут же проколол палец острием ножа.

На месте прокола появилась темная капля.

— У мертвецов кровь не идет, — удовлетворенно произнес он и убрал нож обратно.

Не вполне доверяя только что увиденному и услышанному, я перевела испуганный взгляд с юноши на него.

— Полагаете, он еще жив? — с трудом пробормотала я, еле удерживая дрожащими руками факел. — Тогда ему надо помочь!