Королевский двор Франции в эпоху Возрождения - [19]
2. Степень и характер влияния бургундского двора и иных европейских монарших дворов на организацию и функционирование французского двора XVI вв. зачастую преувеличена в научной литературе. Мы констатируем наличие отдельных церемониальных и организационных заимствований, которые, однако, не носили системного характера и не являлись повторением, адаптацией или имитацией бургундских порядков. Зачастую эти заимствования, растянутые по времени, носили практический, рациональный и опосредованный характер, поскольку исходили от европейских дворов, испытавших бургундское влияние.
3. Короли Франции XVI в. не обладали стратегическим, долгосрочным планом действий в отношении своего двора и никогда не ставили себе целью и политической задачей подчинить себе общество двора, поддерживая личностный принцип в отношениях со служилым куриальным дворянством. Логика куриальных преобразований — реформ и отдельных мероприятий — заключалась, прежде всего, в сохранении традиционного организационного и социального начала двора, и одновременно желании короны адекватно реагировать на текущие вызовы, главным образом, политического и организационного порядка, добиваясь эффективности функционирования придворных служб, а также назначения на ключевые должности лояльных лиц.
4. Необходимость постоянных преобразований при дворе второй половины XVI в. была связана с потребностью регулярного нормативно-правового и организационного оформления работы отдельных служб двора, которые постоянно росли численно и развивались структурно, наряду с фактором религиозного и социально-политического размежевания дворянства в условиях Религиозных войн. Инициированные короной мероприятия по проведению куриальных преобразований были нацелены, прежде всего, на религиозно-политическое умиротворение Франции, наведение организационного порядка во властно-управленческом центре страны.
5. Куриальная реформа Генриха III 1585 г., венчающая реформы средневекового и ренессансного дворов Франции, опиралась на опыт куриального реформирования предыдущих королей, имела многоцелевой характер и способствовала утверждению и упорядочению социальной и должностной стратификации при дворе, закрепив королевские решения относительно рангов, их соответствия должностям, титулам и месту в церемониальном пространстве. Воспользоваться созданной куриальной системой смогли только короли XVII столетия, когда в условиях гражданского умиротворения было завершено правовое и социальное конституирование французской элиты и возникла новая модель двора.
6. Младший дом двора — дом дочери Франции Маргариты де Валуа — представлял собой организационный слепок с иных домов французского двора и функционировал по его правилам, с примирительной миссией в религиозно-политической сфере. Французской короне удалось на время создать межконфессиональный наваррский двор, сыгравший роль гаранта соблюдения Религиозного мира. В условиях распада французского двора на несколько составляющих в 1589 г. двор Маргариты де Валуа, претерпев эволюцию от положения маргинального, мятежного и беглого в 1585–1587 гг., в итоге обрел легитимность и смог стать связующей цепью для исчезнувшего двора Валуа и вновь собранного двора Бурбонов, необходимым системным элементом, придавшим организационно-политическую и представительскую завершенность двору Франции в начале XVII в.
7. Первому Бурбону, Генриху IV, в конце Гражданских войн удалось воссоздать королевский двор по образу и подобию двора его предшественников и продемонстрировать общую политику институциональной преемственности, однако уже в рамках новой модели рационального двора. Восстановив королевский двор в качестве символа дворянского единства и национального суверенитета, Генрих IV активно использовал политику экономии в его отношении, намеренно не соблюдая церемониал двора Валуа, делегировав отдельные церемониальные полномочия своей жене Марии Медичи и бывшей супруге, Маргарите де Валуа, благодаря которым поддерживались представительные функции двора. Политическая общественная мысль начала XVII в. свидетельствовала о существовании четкого антифеминистского и антикуриального вектора, говорящего о полноценном функционировании института двора, который воспринимался как продолжение двора Валуа и средоточие властной тирании.
Глава I.
Французский двор в процессе эволюции: от Средневековья к Ренессансу
§ 1. Институциональное и социальное развитие двора в средневековую эпоху
1.1. Дворец-двор Меровингов-Каролингов
Французский монарший двор имел давние организационные традиции, возникшие еще при первых франкских династиях, Меровингах и Каролингах. Центральная фигура двора — король, император, объединял вокруг себя круг лиц, находившихся рядом с ним на временной или постоянной основе, которые составляли Дворец — Palatium. По словам известного французского историка-позитивиста Н.-Д. Фюстеля де Куланжа, «Дворец — это не жилище, а известная совокупность людей, персонал приближенных, окружавших короля, и при его перемещениях переезжавших вместе с ним»[114]. Названный на римский манер, поскольку императорский дворец Августа был возведен на самом высоком из римских холмов — Палатинском,
Период смены династий, начавшийся годами правления Генриха III, и завершающийся Людовиком XIII. Это "смутное время" в истории Франции, ознаменовавшееся гражданскими войнами, крушением вековых традиций и порядков, сформировавшихся за время правления династии Валуа.Но парадоксальным образом эта эпоха завершилась воссозданием утраченного порядка. По мнению автора, немалая заслуга в этом принадлежит кардиналу Ришелье и Людовику XIII, образы которых демонизированы мировой литературой. Их политика подготовила блестящую эпоху Людовика XIV.
В новой книге писателя Андрея Чернова представлены литературные и краеведческие очерки, посвящённые культуре и истории Донбасса. Культурное пространство Донбасса автор рассматривает сквозь судьбы конкретных людей, живших и созидавших на донбасской земле, отстоявших её свободу в войнах, завещавших своим потомкам свободолюбие, творчество, честь, правдолюбие — сущность «донбасского кода». Книга рассчитана на широкий круг читателей.
«От Андалусии до Нью-Йорка» — вторая книга из серии «Сказки доктора Левита», рассказывает об удивительной исторической судьбе сефардских евреев — евреев Испании. Книга охватывает обширный исторический материал, написана живым «разговорным» языком и читается легко. Так как судьба евреев, как правило, странным образом переплеталась с самыми разными событиями средневековой истории — Реконкистой, инквизицией, великими географическими открытиями, разгромом «Великой Армады», освоением Нового Света и т. д. — книга несомненно увлечет всех, кому интересна история Средневековья.
Нет нужды говорить, что такое мафия, — ее знают все. Но в то же время никто не знает в точности, в чем именно дело. Этот парадокс увлекает и раздражает. По-видимому, невозможно определить, осознать и проанализировать ее вполне удовлетворительно и окончательно. Между тем еще ни одно тайное общество не вызывало такого любопытства к таких страстей и не заставляло столько говорить о себе.
Южный полюс, как и северный, также потребовал жертв, прежде чем сдаться человеку, победоносно ступившему на него ногой. В книге рассказывается об экспедициях лейтенанта Шекльтона и капитана Скотта. В изложении Э. К. Пименовой.
Монография представляет собой исследование доисламского исторического предания о химйаритском царе Ас‘аде ал-Камиле, связанного с Южной Аравией. Использованная в исследовании методика позволяет оценить предание как ценный источник по истории доисламского Йемена, она важна и для реконструкции раннего этапа арабской историографии.
Слово «синто» составляют два иероглифа, которые переводятся как «путь богов». Впервые это слово было употреблено в 720 г. в императорской хронике «Нихонги» («Анналы Японии»), где было сказано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». Выбор слова «путь» не случаен: в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски словом «учение», синто никем и никогда не было создано. Это именно путь.Синто рассматривается неотрывно от японской истории, в большинстве его аспектов и проявлений — как в плане структуры, так и в плане исторических трансформаций, возникающих при взаимодействии с иными религиозными традициями.Японская мифология и божества ками, синтоистские святилища и мистика в синто, демоны и духи — обо всем этом увлекательно рассказывает А.