Королевские милости - [35]

«Опять пророчества», – подумал Куни, но постарался сделать вид, что не верит в них, и, рассмеявшись, похлопал Хупэ по спине.

– Если из нас не получится разбойников, ты можешь попытаться стать странствующими оракулом. Но тебе нужно поработать над манерой изложения и придумать более правдоподобные истории!

В горном воздухе эхом разнесся смех, из глаз его воинов исчез страх, но благоговение осталось.

Жаркий ветер, сухой и несущий песок, похожий на вулканический пепел, шелестел в кронах деревьев на вершине горы.

– Что все это значит, сестра, мое второе «я»? Почему тебя так заинтересовал этот смертный?

В ответ подул резкий ветер, холодный, точно осколок льдины, и его шелест присоединился к первому.

– Я не знаю, о чем ты говоришь, Кана.

– Ты не посылала змею и не навевала сон человеку? Это похоже на твой знак.

– Я имею к этому не больше отношения, чем к пророчеству рыбы.

– Тогда кто? Воинственный Фитовео? Расчетливый Луто?

– Сомневаюсь. Они заняты в других местах. Но… теперь мне стало любопытно.

– Он слабый человек, к тому же простолюдин, и… совсем не благочестивый. Нам не следует тратить на него время. О, одетая во льды Рапа, наш самый многообещающий герой – молодой Цзинду.

– Да, огнерожденная Кана, я знаю, что тебе он нравится с того самого дня, когда появился на свет… И все же рядом с другим мужчиной происходят удивительные вещи!

– Всего лишь совпадение.

– Что такое судьба, как не совпадение, если оглянуться назад.

Куни Гару серьезно отнесся к разбойному ремеслу. Свой лагерь он разбил высоко в горах Эр-Мэ, и с наступлением сумерек, когда возниц и охранников купеческих караванов начинало клонить в сон, или на рассвете, когда караван только готовился отправиться в путь, устраивал на него налет.

Разбойники действовали осторожно и старались не убивать и не наносить тяжелых ран, а потом всегда раздавали часть добычи лесникам и лесорубам.

– Мы следуем по добродетельному пути благородных разбойников, – заставлял Куни повторять своих людей. – А закон нарушаем только из-за того, что Ксана не оставил нам выбора.

Когда из ближайших гарнизонов на поиски разбойников отправлялись всадники, оказывалось, что лесники и лесорубы ничего не знают и никого не видели.

К отряду Куни присоединялось все больше и больше сбежавших осужденных на принудительные работы и дезертиров, потому что слава о справедливости командира давно облетела всю округу.

С этим караваном все пошло не так с самого начала. Купцы не разбежались, как только появились разбойники, а остались на своих местах, рядом с лагерными кострами.

Куни выругал себя за недальновидность: предыдущие успехи сделали его самонадеянным. Вместо того чтобы отменить операцию, он приказал своим людям ворваться в лагерь.

– Бейте их по затылку дубинками и связывайте, но не убивайте!

Стоило разбойникам приблизиться к каравану, как занавески в фургонах раздвинулись и дюжины охранников выскочили с обнаженными мечами и натянутыми луками. Очевидно, купцы везли нечто ценное, если наняли воинов. Отряд Куни застали врасплох.

От неожиданности люди Куни растерялись, а когда двое упали со стрелой в шее, и вовсе были ошеломлены.

– Куни! – воскликнул Хупэ. – Отдай приказ отступать!

– Назад! Отставить! Цельтесь лучше! Навесной огонь! Плотный ветер! – Вспомнив все, что слышал о разбойничьем ремесле от рыночных рассказчиков и читал в баснях Кона Фиджи, Куни выкрикивал первые приходившие на ум «разбойничьи» фразы, но понятия не имел, что они обозначают.

Разбойники Куни бесцельно кружили на месте, а вооруженные охранники тем временем приближались, лучники дали следующий залп.

– У них лошади, – сказал Хупэ. – Если мы попытаемся убежать, нас попросту растопчут, так что несколько человек должны остаться и принять бой, чтобы дать возможность уйти остальным.

– Верно, – кивнул Куни, немного успокоившись. – Я останусь с Фаем и Гатой, а ты забирай остальных и уводи подальше отсюда.

Хупэ покачал головой.

– Это не драка в таверне, Куни. Мне известно, что ты никогда никого не убивал и даже не учился владеть мечом, в то время как я служил в армии, так что остаться должен я.

– Но я командир!

– Не будь глупцом. У тебя в Дзуди жена, брат и родители, а у меня никого нет. Парни на тебя рассчитывают – ты их единственная надежда на спасение оставшихся в городе семей. Я верю в сон и в пророчество рыбы. Помни об этом.

Хупэ с оглушительным криком бросился на наступавших солдат, высоко подняв свой меч, вырезанный из сука дерева, потому что настоящий отдал Куни.

Рядом с Куни рухнул еще один воин, сраженный попавшей в живот стрелой.

– Мы должны отступить! Сейчас! – выкрикнул Куни.

Разбойники в тот же миг бросились прочь от каравана в сторону гор и бежали не останавливаясь до тех пор, пока не стали подкашиваться ноги и нарушать дыхание.

Хупэ так и не вернулся.

Куни сидел в своей палатке и отказывался выходить.

– Вам нужно хоть чего-нибудь поесть, – в который уже раз сказал Ото Крин, которого Куни спас от огромной белой змеи.

– Уйди.

Оказалось, что разбойничать гораздо труднее, чем об этом пели барды и рассказывалось в баснях Фиджи. Люди погибали из-за его непродуманных решений.