Королевские клетки - [91]

— Госпожа, вы их примете?

— Конечно. В кабинете.

Через полчаса в кабинет к ней вошло… Точнее, ввалилось отделение конников, с арбалетами на взводе и шпагами наголо. Лиля встала, сердце ее ухнуло вниз. Так к своим не входят.

— Так, все тихо стоят! Вы, зубатки — смирно по углам!! Лапы с ножей, ну?! Сюда давай!! — зарычали сержанты, первым делом взявшие на прицел вирман.

— В чем дело?! — спросила Лилиан, надеясь, что голос ее состояние не выдает.

— Капитан придет — все скажет. Тихо посидите, Ваше… Сиятельство.

Капитан первой роты, граф Молле вошел чуть погодя, сделав театральную паузу. В кирасе, хоть и без шлема, он похоже потратил эти пять минут чтобы придать своим грязноватым каштановым кудрям эффектный, на его взгляд, вид. Вышло не очень.

"Господи, Боже мой," — несмотря на ситуацию Лиля чуть не улыбнулась. Наверное, он считал, что сейчас демонстрирует богатство и статус. В руках у графа был калейдоскоп. Золотой, третьей партии. Молле мало бывал в самом поместье, а кто на самом деле производитель этой детской игрушки — просто не знал. Это неожиданное веселье помогло Лилиан успокоиться.

— Господь наш пресветлый, а я уж подумала, нас захватила Ивернея. Капитан граф Молле, что сие означает?

Граф подождал. Но ни кланяться, ни делать реверанс Лиля не собиралась точно. Хрен тебе, а не покорность. Не дождавшись, Молле начал сам. Наверное, ему казалось, что он был шикарен и зловещ.

— Поговорить надо бы, Ваше Сиятельство, поговорить. О жизни, о титуле.

— Вы ставите под сомнение мой титул?!

— О нет, — мерзко улыбнулся Молле. — Не ставлю. Ни в коем случае. Именно я — не ставлю. Я вам предлагаю переехать из этого никак не соответствующего вашей красоте места в моё скромное — но уж не по сравнению с этим безбожным местом! — поместье. Где вы будете окружены надлежащим комфортом. А когда все выяснится…

— Вы с ума сошли?

Молле пожал плечами.

— Не хотите — как хотите. Тогда мы вас сейчас в целости и сохранности передадим некоей компании, которая за вас — вот ведь удивительно! — платит золотом, чуть ли не по весу. Уж кто такой богатый — ума не приложу.

— А что по этому поводу скажет полковник Фрим? Я уж не говорю о Его Величестве?

Его Величество — уж кем бы он ни был — вас и не видал никогда. А после того, как вы Джеррисону Иртону по репутации походили ногами, вряд-ли он будет за вас держаться… Это ж надо, на мужа королю донос писать, а?! А Сапожник уже ничего не скажет.

Сердце Лилиан ухнуло вниз.

— Умер Сапожник наш, о себе возомнивший. Внезапно. Как неравнодушные дворяне к вашему замчишке-то пришли, так и помер. От испуга, наверное.

Лиля вдруг ощутила себя невесомой. В ушах каждый звук стал звонче и четче, как будто за ним стала тоненько тянуться последняя нота. Как ни странно, ни страха, ни злости не появилось. Молле превратился в раскрашенную картонку, на которую было любопытно смотреть.

— Вы правда полагаете, что Его Величество и граф Иртон вот так вот просто пропустят вам такое вымогательство? Эти заводы — более чем на половину собственность Короны…

Граф от души рассмеялся.

— Мадам, вы себя уж совсем переоценили. Заводы Его Величества никто и пальцем не тронет. Графу Иртону вы, похоже, давно помеха только. Вон, дочери его с солдатней якшаться позволили, торгуете как папаня ваш — направо и налево, он вам хоть слово-то поперек написал? Как и вы ему — что он есть, что нет его. А Его Величество, уж и в заводе такого не было, чтобы в какие-то бабские дела мешаться. Какое ему дело, за каким вы мужем? Всегда так было — что ж вы, первая что-ли?

Как же тебе, сволочи, отстранено думала Лиля, поговорить хочется. Похвастаться.

— Полк Иртону никто брать не разрешит, почти вся его дружина тут — он же законопослушный у нас — так что отбивать вас сам явится. Одинокий, хехе, рыцарь… А этому полку, пока суд да дело, я командир. Опять таки, коли забыли — дочь его, вашим разумением, в МОЕЙ второй роте обретается.

Мири. Ну, если Молле хотел, чтобы она стала внимательнее — ему это удалось. Лилиан представилось перо, вычеркивающее строчку "граф Молле" из списка с заголовком "живые".

— Так что, мадам, вы бы лучше о душе подумали. Вариантов-то хороших мало, либо со мной, либо — монастырь. Так-то оно спокойно решится. Выйдем мы с вами к благородному собранию, и сообщим, что…

— Ярл Фрим — прозвучал вдруг из угла вопиюще спокойный голос Лейфа. — Был прав, когда сказал о тебе, что ты тупее своего коня.

— А тебя, глупый разбойник, пожалуй, стоит немножко наказать… — поигрывая кинжалом граф пошел к Лейфу, который продолжал спокойно стоять в углу.

Взгляды в кабинете оказались прикованы к этой паре — но граф не успел дойти до Лейфа. Как только арбалетчики отвлеклись, дружинники и вирмане начали действовать: бросок, захват руки, поворот, удар… Ну а там уж кто что решил: кто-то просто выкрутил руку, кто-то ударом по локтю выбил его (и сержант с выбитым суставом жутко заорал), а кто-то вообще насадил своего противника на его же кинжал.

Один арбалетчик успел выстрелить — но болт ушел в потолок. Солдаты просто не умели действовать в ограниченном помещении, вне строя — а вирмане как раз умели. Свалка моментально охватила всю комнату и Лилиан благоразумно присела за массивным столом. Про себя она снова как-то отстраненно подумала, что вот эта Лилиан-графиня, которая ей так не понравилась, кажется, "перехватила управление", но сейчас это очень к месту. Особенно — ее холодное отношение к людям. Где-то внутри Лилю буквально трясло, но действовала она четко.