Королевская посланница - [8]

– Грегор, я не успел еще вам сказать… – Барон посмотрел на Софью, но Григорий кивнул: мол, говори при ней, не стесняйся. – Дело в том, что, к нашему счастью, девушек завтра не станут отправлять. Мой человек в Марселе сообщил, что две красавицы, предназначенные для гарема, заболели какой-то странной болезнью, и Мустафа сейчас в растерянности: ждать торга рабов или заменить девушек-европеек мулатками, а то и китаянками…

– К счастью для нас эта задержка или к несчастью, – задумчиво проговорил Тредиаковский, – а только нам все равно надо спешить. Мы не можем полагаться на сведения кого бы то ни было, потому что в любом случае турки могут передумать и докупить недостающих рабынь где-нибудь по дороге.

На несколько мгновений в карете воцарилось молчание.

– А могу я задать вопрос барону? – все-таки не выдержала Соня; сообщение Тредиаковского о том, что барон подлинный, удивило ее.

– Можете, – склонил голову тот.

Григорий тоже согласно кивнул.

Соня подумала, не слишком ли она покорно принимает его изменившееся настроение? В своей будущей работе она, возможно, ничего и не смыслит, но она не перестала быть женщиной. Могла же она прежде подолгу непринужденно болтать с Тредиаковским о чем угодно, а теперь…

– Скажите, Себастьян, что заставляет вас беспокоиться об освобождении русской девушки? Или вы состоите на службе?

Григорий хмыкнул: мол, ничего не могла сказать умнее, а барон де Кастр явно удивился.

– Я не состою на службе. И согласился участвовать в планах мсье Тредиаковского лишь по одной причине: среди девяти похищенных девушек есть одна француженка…

– Подозреваю, что не одна, – заметил Григорий.

Соня бросила на него досадливый взгляд, но продолжала допытываться:

– Ваша знакомая?

– Моя сестра, – выдохнул он дрогнувшим голосом.

– Простите! – Соня покаянно умолкла – теперь все стало на свои места, а то она уж подумала, что барона привлекла к делу лишь склонность к авантюризму, которой последовала она сама.

Соня рассматривала барона де Кастра не без интереса. Вьющиеся рыжеватые волосы до плеч. Необыкновенного фиалкового цвета глаза. Если они с сестрой похожи, то недаром сестра барона заинтересовала похитителей. Но все же в нем чего-то недоставало. Какой-то твердости, что ли? Внутреннего стержня, присущего тому же Тредиаковскому. Он напоминал избалованного ребенка, которому достаточно небольших усилий, чтобы добиться того, чего он хочет. А потом можно опять расслабиться в полной уверенности, что ему тотчас дадут все необходимое.

А барон между тем счел должным прояснить ситуацию, потому что до того, видимо, ждал, что это сделает Тредиаковский.

– Вчера в Марсель отправился мой дворецкий Валентен, который снимет для нас с вами дом вблизи порта.

– Для нас с вами? – повторила Соня.

– Конечно, раз вы моя жена, – он обернулся к Григорию. – Мадемуазель Софи ведь знает об этом?

– Только то, что я успел сказать баронессе при вас, – пробормотал тот. – Вы же сами видели, у нас не было времени.

– Тогда, может быть, лучше рассказать обо всем мне? – полуутвердительно произнес Себастьян, на что Тредиаковский опять только кивнул.

– Грегор сказал, что вы молоды и красивы, – начал он, обратясь к Соне, – но я, признаться, не ожидал, что вы настолько красивы!

– Спасибо за комплимент! – пробормотала Соня.

– Откровенно говоря, я хотел бы иметь такую жену, как вы… Умную, образованную… Правда, я ни за что не позволил бы ей рисковать и участвовать в предприятиях, которые могут быть столь опасны!.. Простите, если я отвлекаюсь. Так вот, я предлагаю распустить по городу слух, что в Марсель приехал барон де Кастр с женой – молодой женщиной редкой красоты. Если у Мустафы не будет другого выхода и одну девушку он найдет, а другую нет – это можно попробовать устроить, – он невольно обратит взгляд на мадемуазель Софи. Конечно, мы бы ни на минуту не спускали с вас глаз, это на самом деле ничуть не опасно, но позволило бы нашим врагам задержаться и предоставить тот самый единственный шанс, которого мы все ждем.

– Что? Опять мне играть роль живца? – возмущенно крикнула Софья.

Себастьян удивленно обернулся на Тредиаковского. Тот усмехнулся.

– Не только живца, но и разведчика. Разве не об этом вы мечтали, Софья Николаевна? Если случится так, как задумал барон, вы проникнете – вернее, вас приведут – к остальным пленным девушкам и, с нашей помощью, конечно, вы поможете им бежать.

– Я ничего не понимаю, – прошептала она, – барон только что сказал, что с меня не будут спускать глаз, а теперь вы говорите…

– Ну да, следя за тем, куда вас повезут, мы сможем обнаружить тайник работорговцев…

Соня попробовала себе представить, как она будет организовывать побег девушек, и растерялась. Та домашняя ученая девица, которой совсем недавно она была, да что там, не просто была, другой она себя и не представляла, – вознамерилась теперь стать чуть ли не девой-освободительницей.

Побег – это наверняка передвижение с большой скоростью, возможно, преодоление всяческих преград, а она… даже бегать толком не умеет, не говоря уже о том, чтобы, например, плавать!

– Что такое, ваше сиятельство? – заставил ее прийти в себя голос Тредиаковского. – Уж не испугались ли вы дела, к которому еще и не приступили?