Королевская кровь - [15]

Кит-Канан покинул Башню Солнца, хотя все еще ощущал под ногами ее пол. Он находился в небольшом помещении. По резьбе, украшавшей каменные стены, и форме окон он понял, что перенесся в Сильваност. Стены скрывали гобелены, выдержанные в бледно-зеленых и голубых тонах, с изображениями лесных пейзажей и элегантно одетых дам. Комнату заливал солнечный свет.

В ушах его прозвучал стон. Обернувшись, он увидел большое, тяжелое деревянное кресло, повернутое спинкой к нему, передней стороной к открытому окну. В кресле кто-то сидел. Кит-Канан не видел, кто это.

Внезапно сидящий поднялся, и перед Кит-Кананом промелькнула женщина с прекрасными рыжими волосами, — у него перехватило дыхание.

— Герматия, — прошептал он.

— Она не может нас ни видеть, ни слышать, — сообщил Дру. — Ты видишь, она томится в Сильваносте, никого не любя, никем не любимая. Я способен в мгновение ока доставить ее к тебе.

Герматия… любовь его юности. Много лет была она женой его брата-близнеца, Ситаса. Она смотрела прямо сквозь Кит-Канана, не ведая, что пронизывает его насквозь взглядом темно-синих глаз. Ее огненно-рыжие волосы были заплетены в косы и тщательно уложены, оставляя открытыми изящные уши, на ней было платье из тонкой, словно паутина, звенящей золотой ткани. Когда-то он предлагал ей стать его женой, но отец, не зная об их любви, обручил ее с братом Кит-Канана, Ситасом. Столько воды утекло с того далекого дня. Теперь Ситас стал правителем эльфов Сильванести, а Кит-Канан — государем Квалинести.

Страдая от одиночества и жалости к себе, Кит-Канан почувствовал сильное искушение. Необыкновенная красота Герматии никогда не оставляла его равнодушным. В ее присутствии только каменное сердце могло биться по-прежнему ровно.

Он уже открыл рот, чтобы спросить Дру о его условиях, как вдруг Герматия отвернулась и устремилась к открытому окну, находящемуся за креслом. Кит-Канан с криком протянул к ней руки.

Но Герматия не смогла выпрыгнуть в окно — что-то внезапно остановило ее. Внезапный звон металла потряс Кит-Канана. Под подолом ее золотого платья он заметил железный обруч, охватывавший ее правую щиколотку и соединенный цепью с тяжелым креслом. Кресло было прибито к полу. Хотя обруч был обит тканью, он плотно охватывал стройную ногу Герматии.

— Что это значит? — возмутился Кит-Канан.

Дру, казалось, смутился.

— Небольшая проблема, Великий Пророк. Госпожа Герматия охвачена отчаянием, причина которого — увечья, полученные ее сыном на войне, и, я должен добавить, потеря твоей любви. Звездный Пророк приказал заковать ее, чтобы она не смогла нанести себе вреда.

Герматия пристально и жадно смотрела в открытое окно. Лицо ее сохранило все ту же изысканную красоту, которую помнил Кит-Канан. Широкие скулы, тонкий, изящный нос, кожа, гладкая, как лучший шелк. Время совсем не коснулось ее.

До него снова донесся ее слабый стон, полный печали и тоски. Кит-Канан крепко зажмурил глаза.

— Забери меня отсюда! — прошипел он. — Я не могу этого вынести.

— Как пожелаешь.

Кит-Канан снова очутился в Квалиносте, в темной Башне Солнца.

Его пронизала дрожь. На долгие столетия он выбросил Герматию из мыслей и сердца. Страсть Кит-Канана к Герматии способствовала его разрыву с братом. Время и новые привязанности почти затушили прежний огонь. Почему же он так сильно желает ее сейчас?

— Старые раны — самые глубокие и заживают труднее всего, — произнес Дру, снова отвечая на мысли Кит-Канана.

— Я не верю ни единому твоему слову! — резко откликнулся Пророк. — Ты создал эту сцену с помощью магии, чтобы обмануть меня.

Дру громко вздохнул и обошел вокруг помоста, желтая аура следовала за ним.

— Ах, ну что за недоверие! — сардонически усмехнулся он. — Все, что ты видел, — истинная правда. Леди будет снова принадлежать тебе, если ты примешь мои условия.

Кит-Канан обхватил себя руками.

— Ну и чего ты просишь?

Красный эльф молитвенно сложил ладони, но выражение на его лице было отнюдь не благочестивым.

— Разреши проход через свои территории караванам с рабами из Эргота и Сильванести, — быстро сказал он.

— Никогда? — Кит-Канан шагнул к Дру, но тот не двинулся с места.

Желтая аура странного эльфа помешала Пророку напасть. Когда он протянул руку, чтобы дотронуться до золотой оболочки, то отдернул ее, словно обжегшись. Но сияние это излучало неестественный, сильный холод.

— А ты не трус, — задумчиво произнес Дру. — Но не пытайся больше прикоснуться ко мне.

В это мгновение Кит-Канан понял, кто такой на самом деле Дру, и его охватил настоящий страх, что случалось с ним всего несколько раз в жизни.

— Я тебя узнал, — дрогнувшим голосом вымолвил он, стараясь говорить твердо. — Ты тот, кто соблазняет несчастных, подавленных отчаянием. — И почти неслышно добавил: — Хиддукель.

Бог Злых Сделок, чьим священным цветом был красный, поклонился.

— Твоя добродетель утомляет, — заметил он. — Неужели тебе ничего не нужно? Я могу дать тебе столько золота, серебра и драгоценных камней, что ты наполнишь двадцать таких башен, как эта. Что ты на это скажешь? — вопросительно поднял он брови.

— Сокровища не решат моих проблем.

— Подумай о том добре, которое ты сможешь сотворить с его помощью. — Голос Хиддукеля сочился злобным сарказмом. — Ты сможешь скупить всех рабов мира и освободить их.