Королевская кровь - [12]

— Отлично, господин, — наконец отозвалась Верханна и с коротким кивком отправилась прочь, звеня шпорами по слежавшемуся песку.

Ульвиан усмехнулся, потирая запястья.

— Благодарю тебя, мой господин, — сказал он. — Я не забуду этого.

— Прибереги свою благодарность для кого-нибудь другого, мой принц. Я сделаю, как сказал, — передам тебя на суд твоего отца.

Ульвиан продолжал улыбаться. В красноватом свете факелов его светлые волосы и борода казались медно-рыжими.

— Я не боюсь, — легкомысленно ответил он. И это было правдой. Отец никогда не наказывал Ульвиана за его проступки.

Когда Верханна созывала своих воинов, снова появился кендер. Карманы его оттопыривались от добычи, найденной во вражеском лагере: ножей, тетивы, кремней, глиняных трубок, наручников, украшенных медными гвоздями.

— Приветик, капитан! — окликнул ее Руфус. — Куда мы теперь?

Верханна обмотала поводья вокруг левой руки.

— Ах, так ты вернулся! А я-то подумала, что мы расстались навсегда.

— Ты мне заплатила, и теперь я ваш разведчик, — заявил Руфус. — Я могу вас везде провести. И с какой стороны света мы теперь увидим солнце?

Верханна вскочила в седло. Взгляд ее задержался на хижине, где все еще пребывали лорд Амбродель и ее брат. Ее брат, работорговец.

— С юга, — отвечала она, словно выплюнув слово сквозь плотно сжатые губы.

Резиденция Пророка была довольно просторна, хоть и не так роскошна, как дворец Квинари в Сильваносте, где вырос Кит-Канан. Выстроенный целиком из дерева, дом обладал теплом и уютом, которых, как чувствовал его хозяин, не хватало громадному хрустальному дворцу его брата, Звездного Пророка. Дом имел почти прямоугольную форму, с западной стороны отходили два небольших крыла. Главный вход находился с восточной стороны, во дворе Башни Солнца.

Лорд Амбродель, лейтенант Мерит и принц Ульвиан ожидали в освещенной лампами передней, где Кит-Канан обычно приветствовал гостей. Так как давно перевалило за полночь, яркие луны Кринна уже зашли.

Несмотря на поздний час, Пророк, спускавшийся вместе с Таманьером Амброделем по лестнице из полированного вишневого дерева, выглядел бодрым. Длинный плащ, подбитый мехом, скользил по ступеням, из-под зеленого бархатного подола одеяния виднелись носки желтых войлочных туфель.

— Что случилось? — мягко спросил он.

Как старшему из присутствующих офицеров, Кемиану Амброделю выпало объяснять. Когда он добрался в своем рассказе до того, как Верханна обнаружила принца Ульвиана в лагере работорговцев, Таманьер, отец Кемиана, задохнулся от изумления. Взгляд Кит-Канана упал на Ульвиана, который, с подчеркнутым высокомерием поджав губы, раскачивался на каблуках.

— С найденными рабами плохо обращались? — ничего не выражающим тоном спросил Пророк.

— Они были больны, грязны и умирали от голода, Величайший. Из их рассказа мы поняли, что их не взяли в большую партию рабов, отправленных вниз по реке в Эргот, так как сочли слишком слабыми для тяжелой работы. — Кемиан поборол отвращение. — Некоторых били кнутом, Пророк.

— Ясно. Благодарю тебя, господин.

Кит-Канан, сложив руки за спиной, пристально вглядывался в кленовый паркет с узорами, напоминавшими пляшущие языки пламени. Внезапно, подняв голову, он заговорил:

— Я хочу, чтобы все вы поклялись хранить в строжайшей тайне все, что сегодня произошло. Никто не должен знать об этом — даже члены ваших семей. Это ясно?

Собравшиеся эльфы торжественно кивнули, и лишь Ульвиан не пошевелился.

— Это деликатное дело. В Квалиносте существуют лица, которые попытаются извлечь выгоду из преступления моего сына. Во имя безопасности нации все должно оставаться в секрете.

Спустившись с последней ступеньки, Пророк оказался лицом к лицу со своим сыном.

— Улли, — тихо промолвил он, — почему ты сделал это?

Принц задрожал от подавляемого гнева, смешанного со страхом.

— Ты и вправду хочешь знать? — взорвался он. — Потому что ты здесь проповедуешь справедливость и милосердие вместо силы и величия! Потому что ты тратишь деньги на нищих и никчемные храмы, но не построить достойный дворец! Потому что ты был величайшим воином своего времени и пренебрег своей славой, чтобы прохлаждаться в садах, вместо того чтобы завоевать Сильваност, наш истинный дом, принадлежащий нам по праву! — У него перехватило дыхание.

Кит-Канан осмотрел своего сына с ног до головы, и на его лице отразилось страдание. И все же несгибаемая гордость Пророка взяла свое, и он ответил:

— Война и великий поход на запад лишили Сильванести большинства крестьян, ремесленников и рабочих. Чтобы умиротворить знать и жрецов, мой брат, Звездный Пророк, разрешил в своем государстве рабство. Такое же положение существует и в Эрготе. Но никакие лишения не оправдывают порабощение одних живых, мыслящих существ другими. Я поставил в своей жизни цель — искоренить в Квалинести отвратительную торговлю рабами, и вот мой собственный сын… — Кит-Канан сложил руки. — Ульвиан, ты будешь находиться в заключении в Башне Аркубаллиса до тех пор… до тех пор, пока я не найду для тебя подходящее наказание, — объявил он.

— Ты не осмелишься, — презрительно усмехнулся принц. — Я твой сын, твой единственный законный наследник! Что станется без меня с твоей драгоценной династией? Я тебя знаю, отец. Ты мне все простишь, лишь бы не остаться первым и последним Пророком Солнца из Дома Сильваноса!