Королевская кровь - [35]

— Да. Кардинал Медичи рассказывал мне о вас. Вы — те, кого называют deletoris[30].

Он кивнул.

— Мы хорошо обучены и получили прекрасное образование, происходим из хороших итальянских семейств и гордимся своей работой. Мы — солдаты на службе Господа. Приказывайте. Мы выполним ваши распоряжения. Именно для этого мы и находимся здесь.

Значит, это не обычные воины. Она ввязалась в смертельно опасную игру с исключительно высокими ставками.

— Кардинал Кампеджио находится в Лондоне. Вы знали об этом? Руже докладывает, что добрый кардинал готовит очередной крестовый поход.

— Нет, мадам. Он охраняет Талисман. Хотя именно он убедил Папу назначить Уолси легатом, Кампеджио не доверяет своему амбициозному английскому коллеге и остается в Лондоне, чтобы наблюдать за ним в Йорк–плейс, дворце кардинала Уолси, расположенном чуть выше по реке. Он редко бывает при дворе и всегда путешествует под охраной собственных deletoris.

Господи Иисусе Христе, какая же она дурочка! Чего она надеялась достичь нынче ночью, толкая Бэкингема на преступление? Предположим, он бы убил короля. А что прикажете делать ей самой? Нанять лодку и плыть ко дворцу Йорк–плейс глубокой ночью? А потом пытаться проникнуть в охраняемый замок кардинала? И перевернуть его вверх дном в поисках Талисмана? Хвала Господу, ее план провалился. Теперь, оглядываясь назад, можно считать, что Анна оказала ей большую услугу. А сейчас Рене терзало любопытство. Ей очень хотелось знать, что же все–таки произошло на самом деле у гобелена с изображением Венеры. Заколол ли герцог ни в чем не повинного человека? Кто предупрежден, тот вооружен. Так, кажется, прошептал ей на ухо Майкл Деверо.

А теперь ей следует молить Господа о том, чтобы его светлость герцог Бэкингем совершил вторую попытку — и вот тогда она будет готова.

— А почему вы служите Медичи, а не Кампеджио?

— Всему виной давняя вражда между лейтенантом Армадо и капитаном Лусио, командующим deletoris Кампеджио. Мы откололись от них. Мы служим следующему Папе, мадам. Мы служим вам.

Рене решила, что может довериться ему.

— Сержант, отправьте кого–нибудь из своих лучших людей под видом слуги в Йорк–плейс. Мы должны совершенно точно знать, где находится Талисман. Он хранится где–нибудь в подвале? Или спрятан в сокровищнице кардинала? Или лежит у него под кроватью? Или Уолси постоянно носит его при себе?

— Слушаюсь, мадам! — Сержант Франческо вскочил с лавки. Несмотря на перевязанную ногу, он был явно в восторге от полученного задания. — Я сам выполню это поручение, но предварительно сообщу обо всем лейтенанту Армадо.

Наступление рассвета он встретил в лихорадке. Кожу жгло как огнем, в горле пересохло, в голове стучали неутомимые молотобойцы. Майкл с трудом выбрался из постели Анны и трясущимися руками схватил свою кожаную сумку. Склянка внутри нее оказалась пуста. Он негромко выругался по–гаэльски. Точно, он же сам выпил ее перед самым маскарадом. И сможет ли он теперь благополучно добраться до своего подвала?

Его состояние быстро ухудшалось. Большую часть времени он чувствовал себя здоровым и полным сил, но на рассвете бывал слаб, как младенец, и полностью зависел от очередного глотка «драконьей крови»…

Майкл с огромным трудом натянул панталоны, сапоги, рубашку и камзол, застегнул перевязь с мечом и, бросив последний взгляд на сладко спящую женщину, нетвердой походкой направился к двери. Снаружи, в коридоре, похрапывали ночные сторожа — кое–кто стоял, остальные прикорнули прямо на ступеньках. На подкашивающихся от слабости ногах, едва не теряя сознание, с полузакрытыми глазами Майкл пробирался по тускло освещенным коридорам дворца. На лбу у него выступили крупные капли пота, а сердце билось в груди как загнанное и подкатывало к горлу.

Внезапно по коже пробежали мурашки. Юноша затылком почувствовал чей–то взгляд. За ним следят! Кто это, неужели герцог? Он чувствовал себя слишком слабым, чтобы защищаться, но все же вытащил из ножен меч и принялся всматриваться в длинные тени, лежавшие вдоль стен.

Что–то зашевелилось у него за спиной. Майкл резко развернулся на каблуках и прищурился под первыми лучами солнца, пробивавшимися сквозь забранные решетками ромбовидные окна. Кто бы ни преследовал его, сейчас он ушел. Поблизости никого не было. Нетвердой рукой он смахнул пот со лба, судорожно хватая воздух ртом. Что это, галлюцинации, или же опасность все–таки была реальной?

Собрав остатки сил, он доковылял до своего подвала, задыхаясь и шатаясь из стороны в сторону, словно пьяный. Дойдя до каменных ступеней, он едва не полетел вниз головой. Почти все факелы уже погасли. Здесь правили бал обманчивые сумерки, но он все равно упрямо продвигался вперед, по памяти находя дорогу, ведомый инстинктом. Юноша хрипло вскрикнул от облегчения, завидев дверь в свою берлогу. Дрожащими руками он отпер замок и ввалился внутрь. Затем упал на колени перед железным ларцом. Ему понадобилась целая вечность, чтобы попасть крошечным ключом в замочную скважину. Наконец, крышка сундучка откинулась. Он схватил флакон, зубами выдернул пробку и жадным глотком осушил его содержимое. Слава Богу!