Королевская кровь 10. Стальные небеса - [126]

За прошедшие недели наставничество, самовольно взятое на себя леди Мириам, настолько достало королеву, что она старалась как можно больше времени проводить вне замка, используя любые поводы. И это было печально, потому что замок Бермонт даже в отсутствие Демьяна ей нравился. Мрачный, холодный, каменный, он тем не менее будто принял Полину хозяйкой — иногда она почти видела, как по стенам и полу стремятся к ней зеленые призрачные волны, и тогда вокруг начинало пахнуть сочной травой и спелыми яблоками, а стены при прикосновении едва заметно вибрировали, словно кто-то большой тихо-тихо ворчал от удовольствия.

— Нужно ли вникать в мужские дела, моя госпожа? — деликатно спросила уже пришедшая в себя секретарь, и Поля вновь призвала себя к терпению. Леди Мириам была непрошибаема, а уволить ее было жалко. Рука не поднималась. — Наше, женское, дело — ждать и верить в победу, и помогать здесь, чем можем…

Замок едва слышно заурчал, утробно, нежно, как огромный пес, напрашивающийся на ласку.

— Привет, — едва слышно прошептала Полина, на ходу проводя рукой по стене. Оглянулась на свиту, охранников, которые тоже присоединились к сопровождению, — лица всех были спокойны, значит, отклик услышала она одна.

— …и молиться за наших мужчин, не касаясь грязи, которой касаются они, — проникновенно и вдохновенно вещала леди Мириам.

— Аньяла, подойди, пожалуйста, — позвала королева одну из фрейлин, ту самую, которая ранее улыбнулась ее шутке. Девушка от неожиданности сбилась с шага, чем заслужила строгий взгляд от замолчавшей леди, но поспешно догнала Полину, пошла вровень с ней. — Ты способна к моему пробуждению ежедневно обеспечивать сводки с фронтов?

— Да, госпожа, — почти неслышно прошептала девушка.

— А чтобы они сегодня к обеду лежали у меня на столе? — таинственно спросила Полина.

— Постараюсь, госпожа, — улыбнулась Аньяла.

— Тогда надо поспешить, да?

Фрейлина удивительно бодро удалилась. И, кажется, две оставшиеся девушки оглянулись на нее с завистью.

— Ждать, верить в победу и молиться, — серьезно напомнила Поля опешившей леди Мириам.

— Д-да, — берманка проводила Аньялу взглядом, сокрушенно вздохнула. — Ваше величество, в пятнадцать часов молебен в храме Триединого о здравии солдат нашей армии и его величества. Будет вся столичная аристократия, жены баронов из ближайших линдов специально приедут, чтобы принять участие. После службы они наверняка попросят у вас аудиенцию… будет достойно пригласить их разделить с вами трапезу. Они запомнят эту милость.

Иногда секретарь говорила разумные вещи. Это тоже было причиной, почему Поля ее не увольняла.

— Я, естественно, буду присутствовать в храме, — согласилась она, задумавшись. Она за последнюю недеюуже пару раз не успевала в свой лес: то болтала с Мариной до обратного оборота, то встречалась с старейшинами, а Тайкахе настойчиво просил ее как можно чаще выбираться на природу. — Но вечером я должна выехать за город. Подготовьте линдморессам приглашения на завтрашний обед. Тем, кому негде остановиться, пусть приготовят покои в замке.

— Конечно, моя госпожа, — воодушевленно поддержала ее леди Мириам. Она так радовалась, когда Поля делала что-то, по ее мнению, правильное, как радовалась бы нянюшка ребенку, научившемуся ходить на горшок.

Полина с улыбкой щелкнула по носу еще одного варронта, поменьше и помоложе остальных, и поэтому более резвого — он, почти отделившись от стены, встав на четыре лапы и подревывая, напрашивался на внимание. Здесь, среди чужих традиций, без Демьяна, она чувствовала себя ужасно одиноко, и хотя бы каменные духи радовались ей такой, какая она есть.

Поля безумно скучала по посиделкам с сестрами. Особенно с Алинкой, с которой можно было поболтать и посмеяться от души.

Но сестрам сейчас было не до смеха. Алина спала в бункере, душой пребывая где-то в другом мире, у Марины погиб муж, и она, едкая, любящая пошутить, даже в телефонных разговорах излучала отчаяние, напомнившее Полине то, что ощущала она сама, когда боролась за своего Демьяна. Василина после возвращения из раскаленных недр была постоянно занята, хотя и выкраивала время пообщаться, и ей Полина даже немного завидовала: она сама пока только нащупывала то, чем бы ей хотелось заниматься. С Ани не было телефонной связи, а Каролиша и вовсе сейчас оказалась в Йеллоувине и страдала в трубку, рассказывая, как ей одиноко и тяжело.

Полина ее понимала, хотя сама в одиночестве оставалась только в спальне и ванной комнате. Но у Каролины рядом был отец, а у Поли — никого, с кем ей было бы уютно. Леди Редьяла, хоть и относилась к невестке почти с материнской нежностью, все же была воспитана в других традициях и многих устремлений молодой королевы могла не понять.

Тревога за Демьяна, новости, бесконечная война, которая могла закончиться крушением Туры и приходом захватчиков и в этот замок, вызывали в Полине ощущение беспомощности. И дела не спасали — она могла поднять моральный дух солдат, навестить раненых, отстоять молебен, но это все не было настоящим делом. Пока она не нашла, чем заняться по-настоящему важным и интересным, годились и текущие обязанности.