Королевская кровь 10. Стальные небеса - [104]

Чем выше поднимались они к хрустальной усыпальнице, аккуратно шагая меж змеями, тем больше деталей бросалось в глаза. Когда до входа осталось шагов двадцать, стало видно, что в основании кружевных арок на тонком слое почвы растут первоцветы и эдельвейсы, вокруг которых порхают крошечные крылатые духи, похожие одновременно и на котят, и на сов. Маленькие туманные змейки-овиентис то и дело подлетали к проемам и со стороны моря, и со стороны скал. У некоторых из них что-то было зажато в пастях, и Виктория щурилась, пытаясь рассмотреть, что именно, пока Мартин не шепнул ей на ухо:

— Это драгоценные камни, Вик. И жемчуг. Гляди.

У одной из змеек в пасти болталась не до конца раздробленная раковина, в которой виднелась крупная черная жемчужина.

Духи воздуха скользили меж цветов, свешивались со стен, глазели на море, терлись о радужные блики, то и дело пробегающие по стенам, хотя солнце еще не поднялось, о чем-то шуршали меж собою. Усыпальница, похожая на произведение искусства, была полна жизни.

— Боги, — прошептала Виктория, провожая взглядом деловитую овиентис, пролетевшую мимо, и снова поднимая глаза на тончайшие хрустальные арки, — это невероятно, Март. Мне кажется, я ничего прекраснее в жизни не видела.

— Я видел, — отозвался бесчувственный супруг.

— И что же это? — сердито поинтересовалась она.

— Ты, Вики.

Она хмыкнула и не выдержала — улыбнулась.

У входа, в который упорно ползли змеи, дух остановился, развернулся, соткался кольцами, глядя на гостей сияющими глазами и равномерно покачиваясь.

— Даю вам право войтиссс и возможносссть выйти. Идитессс за змеямиссс… Ничегосс не касссайтесссь рукамиссс и не вздумайте попробовать вынесссти, — прошипел он, — иначессс…

— Да, да, — поспешно проговорил Мартин, — иначе ты откусишь нам головы.

Змеедух щелкнул на него клювом.

— Иначессс вы оссстанетессь здесссь навсссегда, — рявкнул он. — И тогдассс я откушшшу вам головыссс из милосссердия…

— Мы не будем ничего трогать, — пообещала Виктория. — Мы понимаем, какая честь нам оказана, прекрасный небесный дух, и благодарны тебе за это.

Дух благосклонно повел хвостом и отпрянул назад, заклубившись ветром где-то внутри помещения. Маги ступили под хрустальные своды обители и вцепились друг в друга, хватая ртом воздух и пытаясь удержать равновесие: их чуть не снесло с ног ветром и шквалом извергающейся из входа виты. Тела закололо, резерв мгновенно напитался так, что ауры на какие-то секунды стали видимыми.

— Как в прорубь с Максовым тоником нырнул, — пробормотал барон, пытаясь проморгаться. Вики молчала, затаив дыхание от открывшегося зрелища.

Если снаружи усыпальница была небольшой, то внутри располагался гигантский круглый зал: пространство, заключенное в хрустальную кружевную скорлупу, раздвинулось в сотни раз. Здесь гуляли, пели тысячи ветров, наполняя своды низким, почти колокольным гулом и шелестом. По сверкающим стенам и огромным аркам пробегали радужные и перламутровые блики. Весь зал был усыпан драгоценными камнями: они лежали под ногами, поднимались вокруг мерцающими холмами, а на них безо всякой почвы росли звездочки-первоцветы, трепещущие от потоков воздуха. Далеко впереди, посередине этой необъятной сокровищницы, стояла хрустальная глыба размером с двухэтажный дом, мягко сияющая изнутри белесым светом.

На массивном троне, парящем над этой глыбой, спиной ко входу сидел человек. Он был обычного роста, но огненно-рыжие волосы его за прошедшие века отросли почти до пола и стелились по ветру, руки, лежащие на подлокотниках, даже издалека изумляли белизной. Ног видно не было — трон снизу обвивал серебряный змеиный хвост.

Человек сидел лицом к огромной арке, разрезающей противоположную от входа стену так, будто кто-то вынул дольку из апельсина. Он был мертв — слишком покойно было здесь, в этой огромной гробнице, несмотря на играющие ветра, ползущих змей и порхающих змеедухов, слишком торжественно-звучно для живого. Но именно от него исходил тот поток виты, от которого до сих пор мутнело в глазах.

За аркой среди лазурного моря купался в лучах рассветного солнца остров Богини-Воды, возлюбленной Инлия Белого и матери его младшего сына.

Ошеломленные всем увиденным, скованные ощущением чужого тяжелого взгляда, незваные гости склонились в поклонах и не сразу двинулись с места. Но змеи шуршали по самоцветам, упорно двигаясь вперед, за ними пошли и маги, отворачиваясь от ветра, увязая в камнях, крепко держась за руки. На хозяина усыпальницы они старались не смотреть, потому что в голове уже начало звенеть, а в глазах мерцать, словно вот-вот отключится зрение.

Змеиная река по широкой дуге обтекала хрустальную глыбу и трон, лавируя между цветущими горами камней. К скрипу самоцветов под ногами и пению ветров добавилось шуршание. Вики недоуменно наклонилась, тронула носком ботинка прилетевший к ней тонкий чулок с чешуйками.

— Что это? — тихо спросила волшебница.

— Это шкуры змей, Вик, — прошептал в ответ Мартин. — Смотри, сколько их.

То тут, то там среди камней скользили полупрозрачные шкурки, и чем дальше, тем больше их попадалось.

В глаза вдруг ударило светом, выбивая слезы. Заиграли стены, наполняясь сиянием, и заискрились горы драгоценных камней, побежали по ним тени, словно облака по небу. То взошло солнце.