Королевская кобра - [42]

Провожая к дому, слуга держался поодаль и постоянно кланялся, но преувеличенное почтение не могло изменить того факта, что я собственность. Меня купили, как кухонный горшок.

Во внутреннем дворе провожатый опять сменился – место слуги занял богато, я бы даже сказала слишком богато одетый мужчина. Из-за множества складок его шаровары скорее напоминали юбку и еле помещались под длинной расшитой золотой нитью туникой, а края жилета украшал мелкий жемчуг.

– Нейса-джи? – он старался выглядеть высокомерно, но по сжимающимся и разжимающимся усеянным перстнями пальцам, было видно, что нервничает. – Я старший над гаремом. Идите за мной.

Мы пересекли двор, поднялись на галерею, свернули в коридор, потом еще в один, снова спустились еще в один двор и подошли к выложенным яркой мозаикой воротам, около которых стояли стражники с пиками. Они нам не препятствовали, мы прошли дальше и попали в лабиринт переходов, миновав который, оказались в еще одном внутреннем дворике, в центре которого красовался пруд с фонтаном, а вокруг него сидели женщины и бегали дети.

Едва мы вошли, женщины вскочили и подозвали детей.

– Нейса-джи, – представил меня надсмотрщик и обвел взглядом прижимающих к себе детей женщин. – Она будет охранять ваш покой от всех, кроме вашего господина. Близко к ней не подходите, она ядовита, – женщины отшатнулись, а он посмотрел на меня свысока и густые усы дрогнули, словно в усмешке.

Кажется, мое появление его не обрадовало.

– Я провожу вас в покои, – он указал вверх.

Я подняла голову – в небо ярусами уходили террасы. Возможно, мне показалось, но чем выше, тем они становились уже.

– Ваши покои на самом верху, – в медовом голосе проскользнули язвительные нотки.

Я окинула его оценивающим взглядом – нет, моим союзником он не станет – и снова посмотрела наверх.

– Отлично, – постаралась ответить как можно более жизнерадостно. – Сверху будет прекрасно все видно. А вы?..

– Гопал-джи к вашим услугам, – он сказал это таким тоном, что как-то сразу стало понятно – помощи от него не дождусь. Ну и ладно.

Я постаралась не унывать и легко взлетела по лестнице, торопясь познакомиться со своими покоями, а раздающееся за спиной натужное пыхтение даже радовало.

Моя терраса, действительно, оказалось самой маленькой, но это ничуть не расстроило. Зато комната за резными дверями была только моя. Естественно – кто захочет жить с ядовитой девушкой. Я тихо радовалась – в храме о такой роскоши даже мечтать не приходилось.

Распахнула дверцы шкафа и обомлела – на полках, пестря яркими красками и подмигивая украшениями, возвышались стопки одежды. Но я же не жена и не наложница. Зачем мне столько нарядов? Такое изобилие скорее насторожило, чем обрадовало. Столик с горящим под солнечными лучами медным кувшином и пиалой. Блюдо с виноградом – что уж говорить, к моему прибытию подготовились. И чем больше я в этом убеждалась, тем тревожнее становилось.

Широкая кровать с ворохом ярких подушек и стопкой циновок после храма показалось царским ложем, при этой мысли я содрогнулась. Вспомнив о бывших хозяевах дома.

Но больше всего меня заинтересовала ажурная решетка, сквозь которую проникало вечернее солнце.

Как и предполагала, это было окно, скрывающее от посторонних взглядов обитательниц гарема. а за ним… сливаясь с небом, простиралось море.

По мере того, как садилось солнце, вода стремительно темнела, а я продолжала стоять и смотреть.

Жалела ли, что не воспользовалась предложением Ману? Наверное, нет. По крайней мере, здесь все знают, что связываться со мной опасно, и, возможно, мне не придется это демонстрировать.

Подумав о собственной ядовитости, я вспомнила и про подарки Пратимы. Разжав стиснутые кулаки, посмотрела сколько во флаконе снадобья. Хватит, но ненадолго. Надо как-то пополнить запас трав, да и косметика скоро понадобится. К моей радости, наставница не забыла и самое главное мое сокровище – зеркальце. Бережно развернула тряпицу и протерла искривленную поверхность. Из отражения на меня смотрела девушка с распухшими губами, кое-где покрытыми подсохшей коркой. Под глазом красовался синяк и одна щека была поцарапана. Кто так потрудился, Лила или Ратна, я не знала. Радовало лишь, что с рассеченной щекой Лила больше не сможет быть жрицей, а Ратна так и не прошла посвящение. Скорее всего, ее не выгонят, но к жрицам, с первого раза не прошедшим посвящение, все относятся с предубеждением. И это клеймо останется с ней навсегда.

Я поставила флакончик и коробочку с мазью на самую верхнюю полку и обернулась на скрип двери.

– Госпожа, – на пороге стояла девочка еще младше меня в простеньком сари и заплетенными в косу волосами.

От удивления, что так обращаются к рабыне я даже растерялась.

– Господин желает сегодня вечером видеть наложниц, – она нерешительно переминалась, но блестящий любопытством взгляд обшаривал всю комнату.

– И что от меня требуется? – не понимала я.

Черные глаза удивленно раскрылись, а неухоженные брови подпрыгнули к волосам.

– Вы же их будете сопровождать, – она сказала это как нечто очевидное, и я почувствовала себя очень глупой.

– Да-да, разумеется, – пробормотала я.