Королева Жанна. Книги 1-3 - [145]

— Пустяки, — пробасил Медведь.

— Ваши места: двое внизу, на земле, двое наверху, на крышах, на каждом углу по стрелку. Там можно устроиться с удобствами, место хорошее. Вы узнаете всадника по тому, что сразу перед ним пройду я. На мне будет красный плащ, и я уроню на мостовую белый платок, вот этот. — Покупатель вынул из кармана платок и показал четверым. — Плата: по три сотни каждому, толетскими калинами. Княжеская плата.

— Спору нет, плата княжеская, — усмехнулся Волк. — А если их будет двое?

— Двое? — Покупатель потянул из кружки. — Пейте, пожалуйста… Да, их может быть и двое. Ну, со вторым вы знаете, как поступать. Итак, на двоих вы израсходуете восемь стрел. Но если утром девятая будет валяться на земле, значит, вы нечисто работали и получите по сотне меньше.

Четверо переглянулись.

— За второго следовало бы набавить.

— Это справедливо, — согласился покупатель, — вы получите по пятьсот пистолей, если ухлопаете двоих и выполните мои условия. Восемь стрел должны торчать в их телах — но не в лицах, — и они должны быть мертвы, как камни мостовой. Вам все понятно?

— Кроме одного, — сказал Волк. — Когда все это будет?

— Увы, это единственное, чего я не могу вам сказать, — ответил покупатель, — ибо сам еще не знаю этого. Во всяком случае, не сегодня, но почти наверняка — на этой неделе. Будьте готовы, господа, я знаю, где вас найти. Ну, по рукам?

— Идет, — сказали четверо. — Задаток — на стол.

Тем, кто много знает, всегда трудно. Но принцу Отенскому, Карлу Вильбуа, было труднее всех.

Не потому, что он знал больше всех. Были люди, знавшие гораздо больше, чем он. Дело было в том, что именно он знал и как он относился к тому, что знал.

Он всегда чувствовал инстинктивное недоверие к сиятельному герцогу Марвы, первому министру двора, коему по должности надлежало охранять покой государыни и блюсти внутренний мир в королевстве. А атмосфера в королевстве была насыщена предгрозовым электричеством, и вспышки — самой яркой была вылазка шестерых проповедников двадцатого октября — все время давали знать о приближении грозы. Виноват был не один Чемий, которого Вильбуа никогда не выпускал из виду и с которым юная королева умудрилась вконец испортить отношения. Но сейчас Бог с ним, с Чемием, и с этой скоропалительной отменой Индекса (королева сделала это сама, не посоветовавшись с ним, и это не то чтобы рассердило Вильбуа, но задало ему множество хлопот) — Бог с ним со всем, сейчас главное не это Чемия должен судить церковный суд, и пусть об этом думает Флариус (правда, Флариус тянул, отговаривался тем, что не находит формальных причин… но Бог с ними, Бог с ними, не о том надо сейчас думать). Вильбуа был уверен, что Фрам уже вернулся в Виргинию, хотя герцог Марвы утверждал обратное. Вот что было сейчас главное.

Осенью Вильбуа решил выяснить это сам, тайком от Лианкара, и уже в октябре он определенно знал, что Фрам и Кейлембар в Виргинии. Герцог Марвы лгал… или, может быть, он все-таки еще не знал этого? Значит, у него такие плохие шпионы?.. Вильбуа пока еще не удалось установить, в какой именно точке Виргинии находятся Фрам и Кейлембар. Где именно они засели — знали немногие посвященные, и сначала надо было найти хотя бы одного из них.

Впрочем, скоро Вильбуа понял, кто это знает. Знает граф Респиги, наместник Ломбардии Из донесений принцу давно было известно, что Респиги ведет себя подозрительно, а в сентябре стали поступать сообщения о том, что он творит прямую измену и готовит переворот. Без чьего-либо ведома Вильбуа направил в Геную полковника телогреев, графа Арведа Горна, с секретными полномочиями немедленно арестовать Респиги по первому знаку.

Он и раньше не особенно охотно советовался с герцогом Марвы, а теперь и вовсе перестал. Его ближайшими советниками были Гроненальдо, Альтисора и Рифольяр. Но у него был еще доверенный секретарь, шевалье де Ара, из его вассалов, который был его живым ларцом. Этот скромный юноша, фанатически преданный ему, хранил его важнейшие тайны и переписывал самые секретные бумаги. Вильбуа избегал показываться с ним, но в последнее время присутствие шевалье Ара стало необходимо ему, как воздух.

Восьмого ноября, разбирая, как обычно, донесения своих агентов и перехваченные письма, Вильбуа нашел одну записку, которая неопровержимо изобличала в измене первейших лиц королевства На них королева полагалась, как на него самого И все же сомнений быть не могло, это была правда. Он сопоставил некоторые, ранее ему не ясные, факты и теперь понял их значение. Да, это было именно так. Странно, что подобное предположение самому ему не пришло в голову… Но первым его чувством был испуг. Он услал шевалье де Ара и заперся один на один со страшной запиской. Он не мог сказать об этом ни королеве, ни кому-либо другому. Его долго мучил вопрос: почему они это сделали? Наконец он осознал реальность факта и бросил бесплодные гадания. Почему — это пусть они знают, ему это не нужно. Он принял решение — собрать новые свидетельства и тогда уже нанести удар без всякого милосердия. Пусть изменники перед судом отвечают, почему они творили измену.