Королева Жанна. Книги 1-3 - [139]

Лейтенант Бразе тоже был отравлен любовью, но по-другому. Он не оживлялся с приближением вторника и пятницы, напротив, он становился мрачен. С тяжким сердцем отправлялся он каждый раз по южной дороге. За несколько миль до замка Л'Ориналь он сворачивал на проселок, с проселка прямо в лес, и уже в темноте добирался до Большого камня. Жанна, давно ожидающая его, молча повисала у него на шее.

Он любил ее, в этом сомнения не было. Ее жадные объятия вовсе не были ему противны. Но они любили друг друга молча.

Все было уже высказано, говорить было не о чем.

Это началось в тот вечер, когда они вчетвером возвращались от пантагрюэлистов. Небо было голубое с золотом, лесная дорога идиллически тиха. Самый воздух располагал к нежной мечтательности. Жанна, в обличии виконта де Рошфора, ехала, бросив поводья, положив руки на плечи Эльвиры и Анхелы.

— Ах, как хороша жизнь! — говорила она, и голос ее дрожал от счастья. — Девушки, милые мои, подумайте, ведь она продлится еще долго-долго! Длинная вереница лет, осеней, зим, сменяющих друг друга, и каждый день будет приносить новое наслаждение. Запоминайте, дорогие мои, запоминайте! Лет через двадцать… мы ведь будем еще молоды через двадцать лет… но к тому времени я сделаю вас герцогинями, выдам замуж, и у вас будут дети… И вот мы соберемся в нашем замке. Мы выгоним всех придворных лизоблюдов, с нами будут только те, кто нам по-человечески дорог. И на почетном месте посадим мы нашего рыцаря Алеандро, маршала Виргинии, и детишки будут трогать его жезл…

Хорошо, что он ехал впереди: это позволило ему скрыть от них выражение лица. Сказанных слов он давно и со страхом ждал. Тогда он ничего не сказал, связанный присутствием Эльвиры и Анхелы; но он два дня носил эти слова в своем сердце, как рану. И в первую же ночь, у Большого камня, он заявил ей следующее:

— Ваше Величество, давеча вы назвали меня маршалом Виргинии. Смею надеяться, Ваше Величество шутили.

Жанна, ошеломленная его тоном, прислонилась к дереву. Он стоял перед ней, освещенный луной, и лицо его было совсем чужое.

— Алеандро, что с тобой? — прошептала она. — Ты ли это?.. Любишь ли ты меня?..

— Да, это я, — сказал он, — и я люблю тебя, девушку по имени Жанна. С королевой Иоанной у меня нет ничего общего.

— Почему же ты тогда называешь меня «Величеством»?

— Потому, что девушка по имени Жанна не может дать мне ни титулов, ни поместий, ни чинов, — холодно произнес он. — Я люблю эту девушку, а не королеву Иоанну. Королеве Иоанне я служу. Таким образом, к нашей любви королева Иоанна не имеет никакого, — он поднял руку, — никакого отношения.

— Пусть так, — не сдавалась Жанна. — Но если королева Иоанна, не имеющая отношения к любви… несчастная она женщина, эта королева… так вот, если королева награждает лейтенанта за службу, только за службу — что же, лейтенант посмеет не принять награды?

— Да, — сказал он.

— Это не логично, — с усмешкой заметила она. — Лейтенант сам сказал, что королева и та девушка не имеют ничего общего.

Он молчал, закусив губы. Она начала раздражаться:

— Мало того, что ты расчленил меня надвое, сделал из меня двуликого Януса — ты сам хочешь разорваться. Зачем? Если бы ты не любил меня, ты мог бы с чистой совестью принимать награды и делать карьеру, а теперь ты желаешь на веки вечные оставаться офицером стражи? Во имя чего? О, погоди, — (хотя он совсем не думал возражать), — погоди, ведь я именно за твой высокий дух полюбила тебя. Ты был в моих глазах Давидом, героем, полубогом ты был в моих глазах. Ты знаешь, как ты мучил меня после диспута? Ты знаешь, как я тебя ненавидела? О мой Марс, мой рыцарь без страха и упрека! Ты знаешь, что на диспуте ты спас жизнь королевы? Ни больше ни меньше! — Жанна уже кричала. — Ты думаешь, королеве легко принимать такие подарки? Да другая на моем месте пожаловала бы тебя графом! Герцогом! Наместником Господа Бога! Но я не сделала этого, потому что люблю тебя. Алеандро, возлюбленный мой! — Голос ее стал нежен. — Ты велик духом, как подлинный римлянин, как древний герой. Пойми же меня, я хочу, чтобы ты был героем не для меня одной, а для всех, для всей толпы знатных ослов с перьями на шляпах. Подумай, ведь не сегодня, не завтра же стану я дарить тебе милости. Я воздам тебе не более того, что ты заслужишь, а ты способен на многое, я верю в это, иначе я не полюбила бы тебя!

Она протянула к нему руки, но он покачал головой, точно ожившая статуя.

— Нет, — произнес он. — Если ты меня любишь, не оскорбляй меня. Пуще всего на свете я ненавижу фаворитов. У королевы Елизаветы Английской есть лорд Лейстер, и мысль о том, что я похож на него, приводит меня в ужас. Ты просишь понять тебя, но пойми же и ты меня. Любая королевская награда будет для меня платой за любовь.

Оскорбившись сам, он жестоко оскорбил ее.

Жанна переломилась пополам, как срезанная пулей, сползла по стволу вниз и скорчилась на земле. Из самых недр ее существа вырвался мучительный стон.

Лейтенант испугался. Жанна не двигалась, не дышала, она была как мертвая. Он упал перед ней на колени, схватил ее руки:

— Жанна, родная моя, жизнь моя… Прости меня…