Королева. Выжить и не свихнуться - [53]
– Вы думаете, что именно он?..
Уильям кивнул:
– Я приказал его арестовать. Думаю, яд был в вине, которое он дал вам во время причастия.
– Последнее причастие, – пробормотала я.
Уильям перекрестился:
– Гоните прочь плохие мысли, Елизавета. Вы будете жить очень долго, обещаю.
– Угу, и рожу Англии наследников… – пробормотала я.
– Вы уж постарайтесь! – попросил он. В голосе не было насмешки.
Смущенно ответила, что я как бы не сказать, что особо против, но пока не от кого. Государственный секретарь бросил на меня страдальческий взгляд. Ну да, я его понимала! Список женихов он составил впечатляющий, но я же не виновата, что каждый из них оказался со своими тараканами!
Наконец, вернулись к коронации. Причастие – или Евхаристия – вкушение хлеба и вина как символов Плоти и Крови Христовых… Ритуал, от которого мы собирались отказаться. Елизавета сознательно шла на то, чтобы последний раз перед коронацией причаститься по старому образцу, и ей этого не простили…
Она заплатила собственной жизнью.
А я? Мне, кажется, была дарована новая.
Слезы подкатились к горлу, напали исподтишка. Я собралась заплакать, но раздумала. Что-то я стала слишком уж чувствительная! Пора уже привыкать к тому, что меня ненавидят и предают. Один неверный шаг, неосторожное движение, и за углом уже поджидают убийцы, а в кубок с вином чья-то рука тайком бросила яд.
– Рассказывайте дальше! – попросила я Уильяма.
Ага, какие еще вести с полей, вернее, из тюремных камер Тауэра!
– Архиепископ уповает на ваше христианское милосердие и умоляет его простить. Даже и не вздумайте, Елизавета! Хватит того, что вы уже выпустили итальянца…
Я покачала головой. Настоящую королеву отравили, убийцы ранили Роберта и чуть было не прикончили меня. О каком милосердии идет речь?!
Но как можно сознательно послать на смерть человека?
– Не давите на меня, Уильям! – попросила секретаря. – Мне нужны имена и факты, после этого будем решать, что делать с виновными.
– Тогда я вас покину, хочу присутствовать на допросе Оглторна. Уверен, что в заговоре участвовали не только эти двое. Ложитесь спать, Елизавета! Вам понадобятся силы для принятия правильного решения.
Вскоре Уильям ушел. Я же вернулась в спальню и упала на кровать, чувствуя себя опустошенной. Оказалось, ненароком разбудила Кэт.
– Вы плачете? – спросила фрейлина.
– Возможно…. Но это слезы облегчение. Все закончилось, мы поймали крысу, которая завелась во дворце.
Я назвала имя. Кэт покачала головой, пробормотала совсем не христианское ругательство, пожелав душе архиепископа гореть в аду. Затем отправилась за успокоительной настойкой, которую прописал мне Нонниус. Но я уже заснула – крепко и спокойно – намного раньше, чем вернулась фрейлина.
***
Уильям отсутствовал весь день, присылая короткие записки о ходе следствия. Я провела тревожное утро в церкви, затем у постели Роберта, которому все не становилось лучше. Нонниус делал спиртовые примочки, чтобы очистить рану, и даже уговорил меня, что больному пойдет на пользу кровопускание. Ненадолго пришедший в себя Роберт согласно кивнул, ничуть не возражая против процедуры. Я же ушла восвояси, испугавшись, что мне станет дурно.
По дороге размышляла об антибиотиках.
Они бы живо поставили лорда Дадли на ноги! Кажется, пенициллин делают из плесени, но я понятия не имела, каким образом. И все потому, что я – изнеженный продукт современной цивилизации, привыкший, что лекарства водятся в аптеке, а продукты – в магазине. Ну и пусть у меня экономические образование, полученное в одном из лучших вузов страны, но там не учили, где взять эту долбаную плесень!
С такими мыслями отправилась на Совет. Пустующие кресла Роберта, архиепископа Хита и Томаса Говарда, чье имя промелькнуло в бумагах заговорщиков, действовали угнетающе не только на меня. Демонстративный арест лорда Говарда накалил атмосферу во дворце до такой степени, что, казалось, поднеси зажженную спичку – и все взорвется. Я окинула тяжелым взглядом мужчин, пытаясь угадать, остались ли предатели в Совете. Никто не отвел глаза и не попытался провалиться под землю от стыда за свое поведение.
Ну что же, надеюсь, ограничимся лишь этими потерями!
Я зачитала сочиненные вчера трактаты о дезинфекции и санитарных нормах. Ответом служило непривычное молчание.
– Готова к вашим возражениям! – с нажимом произнесла я.
Советники дружно закивали, словно сразу же прониклись идеей повсеместной гигиены и соблюдения чистоты. Ну, раз так, то… Почувствовав, что удача на моей стороне, с налету получила еще и одобрение на эксперименты Нонниуса. Он изучал использование опиума для общего наркоза, чтобы потом ввести его в больницах. Пока что местные хирурги из-за отсутствия обезболивания резали народ быстро, чтобы пациенты не успели умереть от болевого шока. Случайно выжившим, впрочем, частенько грозила смерть от сепсиса.
– Благодарю вас, господа! – возвестила я. Вот бы навсегда оставить согласный на все Совет! – На этом мы закончим.
– Елизавета, вы забыли нам кое-то рассказать! – пробурчал Томас Перри.
Я знала, что он был верен Елизавете еще с тех времен, когда она находилась в опале, а королева Мария размышляла, не казнить ли сестру, чтобы та не болталась под ногами.
Я вовсе не хотела ехать на королевский отбор. Да и невеста из меня, выросшей в приюте, признаюсь, не слишком-то завидная. Но дядя предложил сделку, от которой мне уже не отказаться. Каждое пройденное испытание — это год жизни моего младшего брата, поэтому я отправляюсь в столицу, где собираюсь задержаться на отборе как можно дольше. А заодно не потерять свое сердце… Ну и голову тоже, потому что врагов у дяди хоть отбавляй, и выжить на том отборе будет совсем непросто. Однотомник, ХЭ.
С раннего детства я уяснила четыре правила семьи Райс: ни во что не вмешиваться, не показывать зазря свои магические способности и доверять только своей семье. Ну и, напоследок, никогда не влюбляться. Так почему же, едва успев вырваться на свободу из ненавистной деревни, чтобы поступить в столичную Академию, я нарушила их почти сразу же и… всем скопом? Первая часть дилогии.
Дилогия «Святоша». Все, что я хотела, – отдать три письма, исполнив обещанное людям, воспитавшим меня. Но для того, чтобы встретить первого адресата, пришлось поступить в Магическую Академию Хольберга, пыльного, шумного города на окраине Южной провинции. Из-за второго меня чуть не убили… Страшно подумать, что будет, когда найду третьего получателя!
В тексте есть: ребенок, бытовое фэнтези, неунывающая героиня В своем мире я успела многого достичь, зато в этом лишилась буквального всего. Правда, теперь у меня есть маленькая дочь, и я никому ее не отдам. А еще погрязшая в долгах таверна, которой я собираюсь управлять. И управлять хорошо, потому что для меня это единственный шанс выжить, спасти свою девочку и вернуть себе доброе имя. Но не только это – еще и обрести настоящую любовь, которую я давно уже отчаялась искать в своем старом мире.
Вражде между нашими странами более двух сотен лет, поэтому приглашение — вернее, приказ! — явиться на Отбор невест для принца Черных Драконов стало для меня персональным оскорблением. Говорят, от ненависти до любви всего лишь один шаг, но я, принцесса Керрая из клана Красных, выбираю ненависть! Однотомник.
Кто мог подумать, что последний курс в Академии Магии Севера окажется настолько трудным?! Старшей принцессе династии Кромунд оказалось совсем недосуг общаться с принцами, добивающимися ее внимания! Тут бы выжить… в стихийных катастрофах, раз за разом сотрясающих Северную провинцию, среди адептов крепнущей веры в Старых Богов и поднимающих голову древних врагов Кемира… Выжить и найти свое счастье, потому что пришло ее время расправить крылья!
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.
Герои рассказов – простые люди, которые нас окружают. Что их тревожит? Чем они озабочены? С первых страниц становится ясно, что это не герои, а, скорее, антигерои – во многом ограниченные, однобокие личности, далёкие от чеховского идеала. Сюжет центрального рассказа «Стезя» – это история о маленьком человеке. Забившись в квартиру-каморку, он, как рак-отшельник, с опаской взирает на окружающий мир. Подобно премудрому пескарю Щедрина или Обломову Гончарова, он совершенно оторван от реальности, но не лишён проницательности и пытливого дерзкого ума.
В книге «Лаврентий Берия. Всем известный неизвестный» анализируются секретные автобиографии и анкеты руководителя сталинского НКВД Лаврентия Павловича Берия, а также другие документальные свидетельства о нём. В результате анализа этих документов выясняется, что сталинский нарком Л. П. Берия был совсем не тем человеком, за которого он себя выдавал.
Эта история о современной красной шапочке и очень милом обаятельном волке. Что может быть общего у избалованной городской девчонки и простого деревенского парня? Павлина, провинившись, оказывается посланной к бабушке в деревню на все лето, что не может не огорчать ее, ведь у нее столько планов было на эти заветные каникулы. Впереди поступление в университет, где ее ждет ее мечта… Звезда второго курса, в которого влюблен весь ВУЗ и Павлина — не исключение. Женя — первый парень на деревне просто плывет по жизни, не желая ничего менять. Судьба уготовила им встречу, чтоб столкнуть лбами две противоположности.
Учишься себе в универе, подрабатываешь в редакции, тусишь на концертах, немного колдуешь, так, самую малость… Ничем не примечательная жизнь в маленьком провинциальном городке, тишь да гладь. И тут на тебе — непонятно откуда является этот чертов идиот, по самые уши завязший в какой-то опасной и мрачной истории с Неблагим Двором, и начинается…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.