Королева Виктория — охотница на демонов - [3]

— Король умер? — хриплым голосом переспросила миссис Браун. — Ты сказала, король умер?

Она потерла ладонями глаза, прогоняя остатки сна.

— Да, мэм, — ответила Клара и перекрестилась.

Этого события королевский двор ждал уже с конца мая, когда личный врач Его Величества сэр Генри Хафорд сообщил, что король Уильям находится «в крайне болезненном состоянии, определенно вызванном сенной лихорадкой, и по данной причине ему предписан постельный режим». Король уже не вставал — надо полагать, соответственно этому предписанию.

Вскоре короля посетил секретарь по иностранным делам лорд Палмерстон, который и взял на себя печальный долг оповестить нацию, что состояние здоровья монарха внушает самые серьезные опасения и вряд ли его болезнь продлится долго. (В частной беседе секретарь по иностранным делам высказал надежду, что король протянет подольше, «чтобы нас не застало врасплох, что правительницей империи станет совершенно неопытная девица восемнадцати лет, едва вышедшая из-под строгой опеки воспитателей».) Королевскому двору после такого заявления не оставалось ничего, как готовиться к грядущему безрадостному событию.

И вот теперь король умер. Миссис Браун, полыхая гневом на саму себя за то, что заснула (буквально провалилась в сон, будто во хмелю, так подумалось ей), рывком встала и потянулась за своим палашом, прислоненным к кирпичной стене рядом с камином. Схватив его, она сбросила шаль, под которой обнаружилась грубая короткая куртка и надетый поверх нее кожаный панцирь.

Она носит доспехи, мгновенно поняла Клара, и молодой служанке с трудом удалось подавить смех — нервный смех, вызванный отнюдь не радостью, а внезапным испугом.

— Как давно? — рявкнула миссис Браун.

— Что, сударыня?

— Как давно умер король, глупая девчонка? — прорычала та.

От громких звуков материнского голоса маленький Джон зашевелился, и Мэгги Браун спохватилась. Он ведь так чувствителен, у него бывают такие видения — такие тяжелые видения… — ему нужна защита от всего этого…

— Как давно, Клара? — настаивала Браун, теперь намного тише и мягче. — Сколько времени прошло с тех пор, как король умер?

— Мне сказали, что пять минут назад, мэм, — ответила Клара.

— И они отбыли?

— Кто отбыл, мэм?

— Лорд Конингэм и архиепископ Кентерберийский. Они уже отправились в Кенсингтонский дворец с этой новостью?

— Да, мэм.

— Тогда через два часа Англия получит королеву. Начнется новое царствование.

И уже ничего не будет по-старому. Ибо слишком долго Англией правили тираны и сумасшедшие, бабники и дураки. Европа заражена революцией, во Франции… впрочем, не стоит и вспоминать о том, что творилось в этой покинутой Богом стране, обо всей той крови, которую там пролили во имя революции. Гораздо важнее то, что глаза англичан прикованы к Европе: кто-то смотрит в том направлении нервозно, а кто-то и с завистью.

Революция. Кровопролитие. Анархия. Это была его работа, и он умел выбирать моменты.

Браун оторвалась от своих мыслей и вскинула голову, будто принюхиваясь к чему-то.

— Сегодня неспокойно, — начала она тихо, а затем повысила голос, — тьма подступает. Я должна успеть добраться до девчушки раньше него.

— Раньше лорда Конингэма, мэм?

— Нет, девочка, раньше него, князя хаоса и тьмы. Того, кто приносит этой стране войну, голод и чуму Я чувствую, девочка, что он готовится, он сделает попытку сегодня ночью. Уже собрал своих прислужников, этих своих адских немых пособников.

Клара задохнулась. Слуги говорили об этом между собой — о том, что нередко миссис Браун словно лишается разума и начинает говорить разными голосами; что еще лет двадцать тому назад Мэтью Хопкинс наверняка приказал бы утопить ее как ведьму, а в нынешние, более просвещенные и либеральные времена она оказалась даже на королевской службе и нередко отправляется с какими-то тайными, весьма подозрительными поручениями; что она постоянно несется куда-то на своей лошади ночью, ничуть не скрывая этого; а иногда подковы у ее коня бывают обтянуты чем-то мягким, наверное, войлоком, потому что конь движется совсем бесшумно; и что оружием она владеет в совершенстве, как никто другой, и сражаться умеет с такой яростью и такой силой, какие не всегда бывают у лучших, самых опытных воинов.

Они о многом говорили, эти слуги.

Миссис Браун откинула назад свою роскошную гриву и натянула широкую рубашку, продолжая при этом говорить так, как если бы слова текли сами по себе, помимо ее воли.

— Шеренга за шеренгой, они движутся, Клара. — Вытянув руку, она потерла большим и средним пальцами — так, наверное, археолог пробует на ощупь никому не нужную пыль, найденную у себя под ногами. «Они в воздухе, разве ты не чувствуешь их?»

Клара отрицательно помотала головой, чуть отступив назад по выложенному плиткой полу, — будто завороженная, она была не в силах оторвать взгляд от фигуры, стоявшей перед нею и явно готовившейся к бою.

— Сатрапы ночи, наместники тьмы, — сказала Браун, и ее глаза блеснули цыганским огнем из-под угольно-черных прядей. — Они движутся…

Надев и затянув потуже ремень своей портупеи, она тряхнула волосами и, расставив ноги шире, уперла руки в бока.