Королева вестерна - [9]

Я слушаю песню группы «Тату» «Люди-инвалиды» и рыдаю, как самый несчастный человек в мире.

Чужого не бери, свое не отдавай,

Зажмурься и умри, люби и умирай.

Скажи и поклянись, скажи, что ерунда.

Умри и притворись, что любишь навсегда.

Вечер без любви, утро без обиды

Люди-инвалиды, люди-инвалиды.

Потерянных не ждут, печальных не хотят

Такие не живут, их топят, как котят…

Душу разрывает на части от таких слов. В нашей стране инвалиды — люди второго сорта. Их замазывают на фотографиях, если они случайно попадают в кадр, для них закрывают доступ в общественные места, не устанавливая пандусы, им отказывают в трудоустройстве, государство платит жалкие копейки, на которые выжить в большом городе нереально. Улицы заполняются несчастными людьми, понуро сидящими в своих колясках со стеклянной банкой в руках в надежде собрать милостыню, чтобы обеспечить себе ужин или обед. Иногда их даже грабят… Что может предпринять человек без ног против уличного хулигана?

Я вспомнила мудрую персидскую поговорку: «Я лил слезы оттого, что у меня не было обуви, пока не увидел человека, у которого не было ног». Мои проблемы несущественны, если так подумать. У меня есть ноги, работа, ум, крыша над головой. Но и обесценивать мои страдания тоже нельзя, ведь у меня нет того самого желанного, что люди гордо называют счастьем. Говорят что, раз Бог послал тебе страдания, значит, ты точно с ними справишься. Слабое утешение, но все же, все же…

Вечером приходит мама и застает меня чересчур задумчивой.

— Что случилось, Алена? Ты сама не своя, лицо, опухшее от слез. Опять плакала?

— Ничего, — безразлично отвечаю, — просто о Саше нет никаких вестей вообще. Я просто хочу знать, что с ним все в порядке, что он счастлив без меня. Как одержимая набираю его номер каждый день, но он недоступен.

— Аленушка, ну зачем тебе все это знать? Зачем себя мучить? Разве тебе легче станет, если узнаешь, что у него есть другая девушка? Он бросил тебя здесь одну, когда ты отчаянно нуждалась в помощи! Струсил, сбежал, как собачонка, поджав хвост! Разве ж это мужской поступок? И ни звоночка за целый год. Не стоит этот твой Саша того, чтобы так по нему убиваться. Он просто сменил номер и затерялся в мегаполисе. Не нужно его искать, детка. Борись не для него, а для себя.

— Я его люблю, мама, и хочу, чтобы у него все было хорошо, — упорствую я.

— Ты лучше о себе подумай! Сколько месяцев ты не выходила на улицу? Да что там месяцев — больше года! Там уже лето. Это самое прекрасное лето уже потому, что мы можем наслаждаться ярким солнцем, вкусной едой, наблюдать, как играют дети. Мы живы, пока что-то чувствуем. А ты хоронишь себя в четырех стенах.

— Не могу я выйти «в люди» в таком виде. Они будут смеяться надо мной, показывать пальцем в мою сторону. Или сочувственно кивать головой вслед.

— Боже мой, что ты говоришь? Никто не будет смеяться над твоим положением. Ты красивая девушка, и это ничего, что временно в коляске. Это не стыдно, и не унизительно. Инвалидное кресло — это просто средство передвижения, которое значительно облегчает жизнь. Прими это, и живи счастливо, родная моя.

Мама не выдержала и второй раз расплакалась при мне. Первый раз был, когда она через несколько часов после звонка сиделки прилетела из другого города на самолете и увидела, в каком я нахожусь состоянии. Ну вот, сейчас давление скакнет, и опять придется вызывать скорую помощь для нее. Теперь настала моя очередь утешать маму:

— Мам, ну ты чего? Маааам? Ну не плачь! А хочешь, прямо сейчас выйдем вместе на улицу?! Ради тебя я смогу! Только ненадолго, и туда, где безлюдно. Хочешь?

— Ну, конечно же, хочу, милая! Давно тебя прошу об этом, а ты все отнекиваешься.

Мы синхронно всхлипываем и подбираем мне наряд для выхода в свет. Хорошо, что мед работница тогда не восприняла мою просьбу всерьез и не отдала мои вещи нуждающимся людям. Как же стыдно мне вспоминать этот день! Поддалась отчаянию, сдала свои позиции, с головой утонув в жуткой депрессии, чуть не совершила страшный грех. Спасала себя. Как будто что-то может быть хуже смерти! Не может. Пусть я больна, зато жива, дышу, и даже могу приносить пользу этому миру.

Из вороха одежды вытащила желтый сарафан. Мне отчаянно хотелось буйства красок, ощущения праздника в этот знаменательный для нас с мамой летний день. Интересно, он еще моде? А впрочем, какая разница? Я решилась выйти на улицу в коляске — это большой и отважный шаг. Это и есть главное на данный момент! Расчесываю светлые длинные волосы, которые успели заметно отрасти за год. Теперь они всегда чистые и ухоженные. Но все равно Саша запомнил меня другой. Боль пронеслась по сердцу — профукала я свое счастье. Но хватит себя мучить! Прошлое не вернешь, да и нужно его возвращать. Зачем? Ведь впереди маячит прекрасное будущее, только протяни к нему руку. Нужно двигаться дальше, вперед и только вперед! И кто знает, может быть, нам удастся снова воссоединиться с любимым? Я бы этого очень хотела, и надежда умрет только после меня.

Сердце колотится в бешеном ритме, когда мы покидаем квартиру. Мама позади меня, катит коляску, а я чувствую себя большой маленькой девочкой, которую везут на прогулку. Вызываем лифт. В нашем доме он большой — грузовой. Когда мы выкатываемся из подъезда, я тут же опускаю глаза вниз. Повсюду снуют люди — соседи или просто прохожие. Не город, а муравейник, но никому нет до меня дела. Облегченно вздыхаю и уже смелее рассматриваю окрестности. Ничего не изменилось, только лето раскрасило все вокруг в зеленые краски. А вот и мой любимый каштан, цветет еще, родимый. Ароматные крупные соцветия напоминают свечи, разбросанные по всей кроне. Потрясающей красоты дерево. Я почти не дышу, смотрю по сторонам, любуюсь. Вот почему раньше не замечала природную красоту? Куда-то вечно спешила, неслась по жизни галопом, вместо того, чтобы жить по-настоящему. Жизнь вокруг нас прекрасна, Создатель обо всем позаботился. А мы живем словно с закрытыми глазами, не замечая всего этого великолепия.