Королева Варваров - [90]

Актис разговаривала с сестрой короля и поэтому не заметила, как Райдана проскользнула в дом, и, не глядя ни на кого, затаилась в тёмном углу, где сидела слепая Дайга и плела циновки. Зато это заметила Эримона, у которой словно было шесть глаз. Поведение гибернийки ей показалось подозрительным. Старуха подошла к рабыне и, глядя на неё острым и колючим взглядом, спросила:

— Где ты пропадала всё утро? Райдана задрожала.

— Как всегда, — пробормотала она. — Я ходила к источнику Локалы.

— А что, до него три дня пути, что ты вернулась к полудню?

— Я пролила воду, когда подошла к дому, и мне пришлось вернуться.

— Видимо ты перестала понимать доброту короля и его жены, если так халатно относишься к своим обязанностям. Смотри, как бы не отвезли тебя на ярмарку в Лондиний, да не продали тебя там римлянам, тогда медный ошейник Венуция покажется тебе золотым.

Райдана чуть не лишилась чувств, услышав это, и уже была готова к тому, чтобы во всём признаться, но старуха уже отошла от неё, бормоча тихие угрозы, и стала заниматься прежними делами. Райдана облегчённо вздохнула. Она смертельно боялась Эримону и знала, что самым трудным для неё будет обмануть эту опытную и хитрую старушонку.

Она хотела прислушаться к разговору Актис и Суль, но те разговаривали по латыни, и Райдана ничего не понимала в их речи. Тогда она стала думать, каким образом она напоит присутствующих сонным порошком. Трудность состояла в том, что королева питалась вместе со всеми, но именно она должна остаться бодрствующей. Ничего, однако, не придумав, рабыня стала готовить солому для плетения циновок, которых надо во множестве наплести к ярмарке.

В это время Нуд, который неосторожно бродил, нос к носу встретился с Венуцием. Между ними произошёл почти такой же разговор, какой был у Райданы с Эримоной. Король спросил, где пропадает его нерадивый лучник, и тот придумал историю про болезнь, якобы свалившую его на несколько недель. Венуций, не очень-то поверивший в недомогание Нуда, однако не стал сильно распекать его, потому что вовремя вспомнил, как совсем недавно поступил с лучником, и только сейчас понял, что с его стороны это было не по-королевски. Но сейчас уже поздно было, что-либо исправить и Венуций, просто-напросто, отпустил Нуда восвояси, сказав, что тот скоро ему понадобится. Лучник поспешил спрятаться среди горожан, а король поехал своей дорогой и не видел, каким ненавидящим взглядом проводил его оскорблённый дружинник.

Венуций решил в очередной раз проведать Актис. Он прибыл в дом супруги, который стоял в противоположном конце Сегедуна, и был встречен домочадцами королевы. Сама Актис не вышла ему навстречу, потому что во время беременности бригантки никогда не подходят к мужьям, а ждут, когда те сами окажут знаки внимания. Зато Суль, радостно щебеча, бегала вокруг брата и забрасывала его вопросами. Потрепав по щеке, тем самым, оказав ей внимание, Венуций подошёл к Актис и положил у её ног только что убитую им на охоте косулю.

— С удачной охотой, — поздравила его Актис.

— Благодарю тебя, — король достал из-за пояса жемчужное ожерелье и протянул его жене. — Прими от меня ещё один подарок.

Какая женщина устоит перед таким подарком? На лице Суль появились признаки зависти, когда она увидела, что подарил король. Хоть она всегда говорила, что ей нравятся оружие и воинские доспехи, сейчас по её блестящим глазам было видно, что это не так.

— Это ещё не всё, что я хочу подарить королеве моего народа, — добавил Венуций. — Дела и заботы о соплеменниках не давали времени и возможности, чтобы показать тебе нашу землю.

Актис удивлённо вскинула брови.

— Вернее землю, которая лежит в нашей округе, — поправил король. — Ты желаешь поехать со мной на прогулку?

Не зная, что ответить, Актис молчала.

— Если тебя смущает твоё положение, то можешь не беспокоиться, — вновь заговорил Венуций. — Я посоветовался с Эримоной, и она сказала мне, что тебе это не повредит. Так ты поедешь со мной?

Актис кивнула головой. Скука и однообразие Сегедуна порядком уже ей надоела, поэтому молодая королева не нашла никаких причин, чтобы отказываться от столь заманчивого предложения.

— Тогда моя колесница ждёт тебя, — король улыбнулся так радостно, широко, что на солнце блеснули его белоснежные зубы.

Он хлопнул в ладоши, и из-за поворота выехала бронзовая колесница. Это была не боевая колесница, подобная тем, что раскололи римский отряд, как яичную скорлупу, а лёгкая и изящная, над которой потрудился великий мастер. Она сверкнула так ярко, что казалось колесница самого Гелиоса, стоит перед людьми. Возничим на ней был Пролимех. Юноша — этот варварский Фаэтон, выглядел не менее ослепительно, чем колесница, но счастливая улыбка покинула его лицо, когда Венуций обратился к брату.

— Пролимех, — сказал он, — ты мне не нужен. Я сам буду управлять ею.

Заметив, что тот обиделся чуть не до слёз, король решил успокоить его.

— Это не значит, что ты больше не мой оруженосец и возница, — смеясь, шепнул он на ухо брату, — просто втроём мы не поместимся. Или ты хочешь попробовать себя в роли мужа королевы?

Это, конечно, была шутка, но Пролимех так сильно покраснел, что Венуций еле сдержался, чтобы не расхохотаться. Пора было отправляться, и он подошёл к Актис.