Королева вампиров - [11]

В мире вампиров жестокость и цивилизованность напряженно противостояли. Войны на низшем уровне были обычным делом — чтобы утвердить себя и захватить добавочную территорию. Если бы не влияние таких, как Лисса, равновесия не стало бы. Но сейчас в этом мире собиралась гроза: число вампиров, не желавших подчиняться раз и навсегда установленному порядку, резко возросло.

Однако, несмотря на врагов, строптивая женщина не держала свиты, вела относительно одинокую жизнь, особенно со времени внезапной смерти мужа, правду о которой знали только она и Томас. И теперь еще Джейкоб, которому перед смертью доверился Томас.

— Мэ-эм! Вы желаете ехать домой?

Джейкоб взглянул на водителя в зеркало заднего обзора.

— Мэ-эм! — повторил шофер.

— Она спит, — ответил Джейкоб. — Да, она хочет домой.

— При всем уважении, сэр, мой клиент — не вы. Она как будто отключилась. У таких, как она, полно секретов. Я их знать не знаю, но домой ее доставлю в целости.

Джейкоб пошевелился, и взгляд шофера стал острым и предупреждающим.

— Сынок, у меня тут «беретта» к сиденью прижата. Или выметайся из машины, или скажи мне что-нибудь, вдруг убедишь, что тебе можно здесь остаться. И тебе, и твоему полуавтомату, что под рубахой.

— Хороший… шофер.

Джейкоб глянул вниз и увидел, что кошачьи глаза Лиссы уставились на водителя.

— Он… мой. Все нормально. Отвезите нас домой. Охраняйте меня. Хороший шофер. Мне надо поспать. Не хочу, чтобы будили.

Ее глаза закрылись. Она угнездилась у него на груди, позволив крепче обхватить себя за плечи. Одна рука свободно проникла к нему под рубаху, пальцы погладили его кожу. Другая рука замерла в паре дюймов от паха.

Водитель поднял бровь, и Джейкоб услышал, как «беретта» встала на предохранитель. Мистер Ингрем покачал головой.

— Даже если ты не ее, сынок, то скоро будешь. Надеюсь, ты знаешь, какого черта здесь делаешь.

Джейкоб тоже об этом думал. Когда они выезжали со стоянки, он все еще чувствовал, как его насквозь прожгли два простых слова: он мой.

6

Лисса спала долго и крепко и видела интересные сны. Сон о рыцаре с голубыми глазами, который уложил ее в постель, а потом ушел на битву. Она так долго смотрела этот сон, что рыцарь успел вернуться. В длинной кольчуге и плаще крестоносца, с красным крестом на белом поле. А она помогала ему снимать доспехи в их священной горнице.

Когда она расшнуровала кольчугу и он снял ее, Лисса заметила грязь на сгибах его пальцев, линии, которые провели по его красивому лицу жара, ветер и холод. Она дотянулась и тронула его губы, обрамленные мягким ворсом бороды и усов. Он поцеловал ее пальцы, игриво пощекотав языком кожу.

Он стоял перед Лиссой в великолепии своей наготы, мускулистый, могучий, возбужденный, а она попыталась его подразнить, ускользнуть. Но он этого не допустил. Он схватил ее за талию, притянул, прижал к себе, ее груди впечатались в его кожу, поднявшись над бархатом и отделанным лентой краем платья с низким вырезом. Губы нашли ее, а объятья были крепки.

Ей стало больно, и она не могла высвободиться. Она откинула голову, закричала. Мрачное лицо Рекса, он ломал ее, ребра трещали в железных обручах его рук, а сердце отчаянно трепетало, как у птицы, запертой в клетке.

Какую боль может вынести вампир! Нас почти ничто не может убить.

Он не возьмет ее. Ни там, ни в жизни, нигде. Оскалясь, она встретила его взгляд.

Ты узнала это. Ведь узнала, дражайшая?

Его глаза светились красным светом. Он сломал ей грудную клетку, от сердца его отделяли лишь осколки раздробленных костей…

Лисса проснулась, открыла глаза. Но первая часть сна была хороша. Она до сих пор могла чувствовать шершавую ладонь рыцаря, мужскую силу яростного любовника…

Она не будет бесчестить память Рекса, оскорблять его перед лицом другого. Голубые глаза, медные волосы…

Ее пальцы прошлись вниз по телу, голому под простынями. Найдя, что ее гладкая вульва увлажнилась, она вздрогнула от одного прикосновения своих пальцев. Этот рыцарь из снов кого-то ей напомнил. Кого-то…

Она была одна в своей опочивальне. Комната была отделана как фантазия на тему Средневековья. Тяжелые драпировки балдахина над кроватью. Камин из дикого камня, возле него гобелен со сценами охоты, витражное стекло на окнах. Зажженные свечи на комоде темного дерева и слабый запах дыма, оставшегося после спичек, сообщили ей, что не так давно она была не одна.

Она задумалась, что стал бы делать ее рыцарь, если бы она взяла его в свою постель. Вообразила, как приковала бы его, заставив ждать. Даже когда ему будет позволено спать в ее постели, она потребует, чтобы за одну руку он был прикован к кровати, — в напоминание о том, что он — ее собственность.

А может, она наденет цепь и обруч не на запястье, а на его член и мошонку. Джейкоб. В ней проснулся голод, она взалкала. Побочный эффект того порошка, она это знала, но голод расшевелили сон и воспоминание о том, что случилось между ними до того, как она потеряла сознание.

Сила и энергия вернулись к ней вместе с голодом, как и острота способностей, умение думать и задавать вопросы.

Бран. Как Джейкобу удалось пройти мимо? Как он вообще смог войти? Почему она думает о нем так, будто уже решила, что он останется с ней? Он не сказал ей, почему хочет стать ее слугой. Она почти ничего о нем не знает. Рекомендация Томаса кое-что значит, но далеко не все.