Королева-пугало - [37]

— Капитан стражи приказал оставаться с его сестрой, — сказал Турн.

— Капитан стражи только что приказал всех отправлять на борьбу с огнем, — рявкнул мужчина. — Без исключений.

— Я дождусь его личного приказа.

— Да? И как тебя зовут? — рявкнул мужчина.

Турн молчал, и я заговорила:

— Его зовут Турн, — сообщила я и вскрикнула, когда он сжал мою руку.

— Что же, господин Турн. Идите к колодцу и помогите потушить огонь, иначе я доложу королю, что вы отказались помогать. Что вы предпочли стоять с женщинами и смотреть, как сгорает его дом. Посмотрим, что он тогда скажет.

В воздухе между ними повис гнев, и Турн отпустил мою руку.

— Ты за это заплатишь, сволочь, — прошипел он в мое ухо, проходя мимо меня. — Крейн, — крикнул он своему товарищу и подозвал к себе. — Оставайся здесь, — процедил он мне. — Женщина, — он обратился к фигуре в капюшоне, смотрящей на огонь, — присмотри на ней.

Женщина кивнула. Как только Турн и Крейн пропали из виду, она отвернулась от меня. Я огляделась, пытаясь увидеть Мерека.

А увидела другое. Не Мерека. Даже лучше. Мои ноги превратились в воду, когда я поняла, на что смотрю.

Голова с белыми волосами покачивалась, пока не пропала за углом.

Сайлас.

Сайласа Колби, укутанного с головы до пят в черное, уводила из замка фигура в похожей одежде. На миг я подумала, что с ним Мерек, обрадовалась и собралась бежать за ними. А потом повернулась влево и увидела людей в черной одежде, которых уводили с сопровождением в другую сторону, сцепив их руки за спинами. Всех алхимиков, похищенных Ауреком, убирали из замка.

Конечно. Аурек точно подумал, что это атака Восхода, нападение на него. Он хотел убедиться, что они не спасут алхимиков.

Я не мешкала. Я дождалась, пока группа алхимиков пропадет в темноте, взглянула на женщину, якобы следящую за мной, и пошла за Сайласом. Я старалась идти как можно тише, следовала за фигурами до конюшен, следила, как они входят туда. Я замерла у конюшни и ждала, прислушиваясь. Не было ни звука, ни Сайлас, ни сопровождающий не говорили. Я слышала только крики из замка вдали. Я уже хотела двигаться, когда услышала скрип петель, и застыла, задержав дыхание при звуке движущегося засова. Быстрые шаги, словно при беге, стали тише, они ушли дальше.

Когда я набралась смелость пройти дальше, я никого не увидела, только сияющий в огнях силуэт башни.

Я глубоко вдохнула и убрала засов на двери конюшни. Я пробралась внутрь.

Я нашла Сайласа в третьем загоне, прикованного к крюку на стене. Тот, кто привел Сайласа сюда, оставил на стене факел, и такая доброта удивила меня. Капюшон упал или слетел с его головы, его волосы отросли и торчали вокруг головы, как пух одуванчика. Он был спиной ко мне, но я видела, что он в перчатках. А потом он резко развернулся, и я вскрикнула. Над кляпом его глаза расширились.

Мое сердце замерло на миг, я не могла поверить, что он здесь, что он встает, что у него хватает сил на ненависть во взгляде. И ненависть пропала, когда он увидел меня.

А потом я врезалась в него, обнимая руками и ногами. Он пошатнулся, и мы упали в стог сладко гниющего сена.

— Прости, Сайлас, прости, — я слезла с него и вытащила кляп изо рта.

Он рассмеялся и застонал.

— Развяжешь меня?

Его голос на миг парализовал меня, такой же хриплый, как и всегда. Я много раз представляла его, но это нельзя было сравнить с его настоящим звучанием. Я потянула за узлы на его запястьях, пока веревка не упала. Как только его руки освободились, они обвились вокруг меня, и я прижалась к его худому телу. Мои руки обняли его шею.

Он целовал мою макушку, осыпал поцелуями мои волосы.

— Я не знал, здесь ли ты на самом деле, — сказал он, пальцы в перчатках гладили мое лицо, я делала то же самое с его, убирая волосы, упавшие ему на глаза. — Я спрашивал каждый день про тебя, но они молчали. Я не хотел, чтобы ты была здесь.

— Не важно. Ты можешь бежать? Ты ранен?

Он покачал головой, но не смотрел мне в глаза. Я отпрянула, взяла его за руки и сняла перчатки. Было и хуже, и лучше, чем я думала. Аурек уверял меня, что Нигредо распространилось так сильно, что Сайлас был прикован к кровати, но на самом деле оно все еще охватывало только руки. Почернели все пальцы, почернели и сами ладони. Я закатала рукава его туники, и увидела, что проклятие распространилось и на его руки, остановившись в нескольких дюймах от сгиба локтя, повторяя перчатки, которые он носил, чтобы скрыть Нигредо. Я склонилась и поцеловала кожу на стыке тьмы и света на обеих руках, взглянула на него, а он смотрел на меня, склонив голову, и мое сердце затрепетало.

— Я думала, все намного хуже, — сказала я, проглотив ком в горле.

Он покачал головой и обхватил мои ладони. Проклятая кожа была холодной, успокаивала меня.

— Он не мог зайти так далеко, так ведь? Я нужен ему здоровым. А ты? Как ты?

— В порядке. Аурек меня не трогал, — соврала я. — Идем, ты уходишь.

— Тогда… погоди, я ухожу? А ты?

Я покачала головой.

— Не могу. Тут мама. Лиф привез ее.

— Лиф ведь не позволит ничему случиться с ней?

— Боюсь Аурек выместит на ней гнев.

— Зачем? Ты же сказала, что он… — он замолчал и посмотрел на меня. — Значит, соврала? Он над тобой издевается, я так понимаю?