Королева озер - [35]

— Помню ли вас, caballero? Что за вопрос! Конечно, помню и всегда буду помнить!

— Вы очень добры, говоря так. Я польщен тем, что вы меня не забыли.

— Как я могла забыть, сеньор? Вы спасли меня. Если бы не вы…

— Прошу вас, не говорите больше о такой мелочи. Мне только жаль, что это помешало вам приезжать в город, как обычно. Но, может, вам это все равно?

Задавая этот вопрос, я смотрел ей в лицо.

— Конечно, не все равно. Дома так скучно и одиноко — иногда.

— Одиноко? Но вы можете разговаривать со своим замечательным попугаем!

Она в ответ рассмеялась.

— Попугай — слишком скучное общество.

— В этом я с вами не согласен. Мне бы он точно не наскучил. Я согласен слушать его всю жизнь.

Она посмотрела на меня слегка удивленно и вопросительно.

— Если он вам так нужен, сеньор, можете его взять. Когда брат в следующий раз поедет на рынок, он привезет его.

— Ах, сеньорита, для меня главное не сам попугай, а то, что он говорит…

В ее взгляде по-прежнему сквозило удивление.

— «Не попугай, а что он говорит»? Что вы имеете в виду?

У меня на языке было «Лорита», но я удержался. Наша дружба еще недостаточно крепка для такой фамильярности, и девушка может принять мой ответ за грубость. Но мне нужно было что-то ответить.

Поэтому, запинаясь, я проговорил:

— Неважно, не имеет значения… не сейчас… Когда встретимся снова… но… — Я замолчал, думая о том, как маловероятна наша новая встреча. Эта мысль, словно темная завеса, отделила нас друг от друга. — Вы ведь не все время будете держаться подальше от города?

— Надеюсь. Мне так хочется снова увидеть ваших храбрых солдат, как они одновременно поворачивают и съезжаются. О, какое это было великолепное зрелище!

— Я рад, что оно вам понравилось. Надеюсь, вы увидите его еще — много раз.

— Я бы с радостью, если отец позволит. Но эти «красные шляпы»…

Она внезапно замолкла, глядя в темноту, и я увидел на ее лице выражение, похожее на страх.

— В чем дело? — спросил я.

— Мужчина, похожий на него.

— На кого?

— На «красную шляпу», того самого, который гнался за нами на канале.

— Где вы его увидели?

— Он стоял вон там. — Она указала на один из увитых зеленью столбов, поддерживающих навес. — Но сейчас его уже там нет.

— У него была красная лента на шляпе?

— Нет, сеньор. Мне показалось, что я узнала его лицо. Как вам говорил мой брат, мы видели его несколько раз, но он всегда бывает одет по-разному. И сейчас он в другом платье, если это тот самый человек. Надеюсь, это не так.

— Я тоже надеюсь. Вы простите, если я оставлю вас ненадолго?

Она, по-видимому, не очень обрадовалась моему желанию отойти, но ответила:

— Si, сеньор.

— С вашего разрешения, я вскоре снова отыщу вас и попрошу быть моей партнершей в танце.

Получив такое разрешение, я повернулся и отошел.

Прошло не менее получаса, прежде чем я снова присоединился к ней. Все это время я бродил в толпе, всматриваясь в лица всех мужчин. Но все бесполезно. Никто из встречных не был похож на сеньора дона Иларио. Нужно ли объяснять, что я искал именно его?

Должно быть, она ошиблась. После всего случившегося, наверное, она боится и ей всюду мерещится этот человек. Именно в этом дело.

Придя к такому заключению, я прекратил поиски и вернулся к ней.

Я видел, что она за это время танцевала несколько раз и с разными кавалерами. Мысли мои были заняты Эль Гуапо, и поэтому я не обращал внимания на ее партнеров. Только изредка поглядывал в ее сторону, восхищаясь ее грациозностью. Для меня смотреть на нее и восхищаться означало одно и то же. Никого из танцующих нельзя было сравнить с нею. La Bella казалась самой баядерой note 18 !

Наконец я пригласил ее на вальс!

Танец был в старинном стиле, который Байрон назвал бы «поэзией движения». Вальсы в это время были в моде в Мексике, впрочем, как и в других частях западного мира. Я не сделал еще и круга, как понял, что в моих объятиях настоящая лесная нимфа. Она была такой легкой и гибкой, словно Серито или Тальони note 19 .

Когда музыка смолкла и вальс кончился, я предложил ей руку, и мы вышли в ночь. Мне было все равно, что скажут в «обществе», где, конечно, развязались языки. Я мог бы идти с ней и при самом ярком свете — не вызывающе, а с полным равнодушием к тому, что могут обо мне подумать, Пусть даже поверят, что мы обручились.

И мы действительно вскоре обручились.

Именно по этой причине отделились мы от шумной толпы. Нам надо было объясниться друг с другом — не словами, а чувствами. Нам одновременно захотелось побыть наедине. Только нам двоим светила луна. В канун Рождества мы обменялись клятвами, которые никогда не будут нарушены. Нашими свидетелями были только чистые снега Попокатепетля и Белой Женщины…

Глава XXIV. УЖИН

Было еще не поздно, когда бал закончился. Сегодня в полночь предстояла еще так называемая «петушиная месса» (название происходит от того времени, когда не было часов, и крик петуха возвещал начало церемонии).

Большинство собравшихся разошлись по своим домам, намереваясь к полуночи вернуться на мессу в капелле hasienda. В Мексике, где мужчины и женщины отлично ездят верхом, несколько миль или лиг не считаются расстоянием.

А приглашенные семьей Коварубио гости, в том числе и я, остались на праздничный ужин.