Королева ночи - [19]

— Считаешь, что я виновата? — повитуха взглянула на меня сквозь слезы, Нои у нее так и не кончались. — Думаешь, я твою мать убила? Поверь, большинство тяжелых родов заканчиваются смертью, только обычно мы еще и ребенка теряем. Это не к нам, повитухам претензии предъявлять надо, а к богам.

— Не мне тебя судить. Не знаю. Верю, что старалась, как могла, только умела немного. Ответь еще на один вопрос: Получается, что моя мать была волшебницей? Или может быть ведьмой?

— Не знаю, кем была, но точно имела дар, — женщина разлила по кружкам настой, теперь налила и мне. — Я с магией дело имела пару раз, да и сама кое-что умею, так что силу чужую чувствую. У нее она была какой-то особенной, странной, ни на что не похожей. Кстати, у тебя тоже способности есть, и, кажется, такие же, как у нее. На, возьми, извини, что отдаю только сейчас.

Я недоуменно уставился на костяной амулет, который она вытащила из небольшой шкатулки.

— Я его тогда унесла с собой, растерялась, думала, если его найдут в твоих руках, то меня обвинят в колдовстве. А ты знаешь, чем это кончается…

Я знал, поэтому только кивнул и стал разглядывать оберег.

Он не производил впечатление дорогого, золота в нем не было, как и драгоценных камней, сделан из костяной довольно большой чешуйки, неизвестного животного, или может быть рыбы, а еще на нем имелся рисунок, вырезанный искусным художником, он изображал крупного волка.

Амулет, как амулет, но я его никому не отдал бы даже за золотой, и дело даже не в том, что эта единственная вещь, которая мне досталась от матери — просто родной он. Сразу как только повесил себе на шею на кожаном шнурке, то почувствовал, как кто-то нежно меня обнял и прижался, к груди маленький ласковый зверек.

Трудно это объяснить, да и не надо — мой он и все!

* * *

Он и на самом деле почувствовал себя неплохо, тело согрелось, защищенное огромными каменными стенами от ветра и дождя, и даже перестало дрожать. Костя плавно перетек из скрюченной позы дрожащего зародыша в нечто более прямое и достойное, ощущая, как влажная одежда начинает понемногу шуршать при движении, а не хлюпать, как раньше.

Внутри дома за громадными каменными валунами, из которых он был сложен, создавался свой микроклимат. Пашка не обманул — несмотря на то, что за стеной по-прежнему шел холодный дождь, здесь внутри температура воздуха была явно больше двадцати градусов, каменные глыбы хорошо прогретые днем, теперь отдавали свое тепло.

Костик вытянул ноги, разместился поудобнее, достал фонарь каким-то невероятным образом оказавшийся у него в кармане и осветил внутреннее пространство каменного дома. Оно оказалось совсем небольшим — маленькая комната размером четыре-пять квадратных метров высотой меньше двух. Стоять можно, только согнувшись. Вместо потолка имелась еще одна массивная глыба, покрытая сажей от разводившихся здесь костров, горевших свечей и факелов. А в самом углу имелась надпись, сделанная на камне зубной пастой: «Здесь были Слава и Люда из Первоуральска».

Прочитав это Костя окончательно успокоился — какие ужасы могут происходить там, где побывали Слава и Люда?

Ясно любому, что после них не осталось ни одного привидения или необычного явления — все давно растащено по домам в качестве сувениров.

Юноша усмехнулся, выключил фонарь и закрыл глаза. Дождь шелестел за стеной, иногда взрывая ночь громом и молниями. Тепло навевало сон, он согрелся, ему даже в какой-то момент стало невыносимо жарко. Сам не понимая, что делает, в полудремоте, которую никак не удавалось развеять, Костя сбросил с себя все, оставшись в одних трусах, и погрузился в странный, тягостный сон.

Он пробирался по узким ходам какой-то пещеры, светя себе под ноги фонариком, батарейки которого уже наполовину разрядились, поэтому спешил к выходу, чтобы не остаться в тягучей липкой темноте.

Когда до выхода осталось не больше десятка метров, он запнулся о лежащий в проходе камень и покатился вниз, в боковой ход, едва успев в падении сгруппироваться, чтобы не разбить голову и руки, но при этом все равно получая синяки и царапины.

Острый камень, пробороздил по боку глубокую царапину, разорвал трусы, и они остались на этом камне. Даже во сне его это удивило — зачем он полез в пещеру в одних трусах, грязно же, сыро, да и холодно?

Тут его подбросило, он на мгновение словно завис в воздухе, готовясь к сильному удару от падения с большой высоты.

Перед глазами вспыхнула ярко-зеленая вспышка, его повлекло вниз, но падение почему-то состоялось не на острые камни и сталагмиты, а в густую траву пахнущую гвоздикой. Земля была мягкой, он ничего не отбил, да и падал как будто только с высоты метра.

Костя попробовал открыть глаза, но они не открывались. Такое часто бывает во снах — особенно когда снятся кошмары, тебе хочется проснуться, а не можешь.

«Откуда взялась трава? — подумал вяло Костик. — В пещере не растет ни одной травинки, да и в том Стоун Хедже, где он заночевал, нет солнца. Какой-то дурацкий сон, все нереально, призрачно и глупо. Еще это падение, царапины, удары — до сих пор все болит…»

В голове прокатывался неясный шум, словно от поезда в метро, глаза никак не открывались, в них вспыхивали разноцветные круги, а внутреннее ощущение было таким, словно он только что прошел через первый круг ада. Говорят там, так же плохо.