Королева нефритов - [29]

— А то, уважаемый, что вы не очень похожи на гватемальца. Вы выглядите совсем как она — чистейший североамериканец.

— А! Ну, возможно, это из-за контузии.

— Иоланда, моя мама отправилась в Петен за нефритом! — выкрикнула я.

Она равнодушно глянула на меня.

— Ты меня слышишь?

— Прекрасно слышу.

— Она думала, что он может быть там. Талисман. Нефрит!

— Нефрит?

— Нефрит де ла Куэвы.

— Ты имеешь в виду нефрит моего отца?

— Да. Похоже, он был прав. В Сьеррас нашли месторождение…

— О, об этом я наслышана, — холодно сказала она. — Ну и пускай себе ищут. Пусть вообще им подавятся.

— Эти сообщения, вероятно, подтверждают старую легенду, — продолжала я. — Насчет камня. Если мы отправимся в лес искать маму, возможно… возможно, это оправдает твои усилия.

— Хочешь, чтобы я стала твоим проводником. — И она ткнула большим пальцем в сторону бара. — Бери любого из этих пьяниц, они охотно пойдут.

— Никто из них с тобой не сравнится.

— А почему я должна идти? Ты мне заплатишь, да? Деньги меня не волнуют. А что еще ты можешь мне предложить — новую машину? Билет на самолет, чтобы убраться отсюда? — Иоланда закрыла глаза. — Или, может быть, старые добрые времена?

Прошло еще несколько секунд, а я не могла понять, о чем же она меня спрашивает. Лишь гораздо позднее я сообразила, что совершила грубую ошибку, когда не ответила ей.

— Да, это было бы глупо, — наконец заключила она таким язвительным тоном, что я абсолютно уверилась, будто она меня ненавидит; нельзя, нельзя было прекращать переписку!

Оставалась одна-единственная возможность уговорить Иоланду.

— У тебя будет шанс завершить работу отца. — Немного поколебавшись, я начала придумывать. — Я сказала тебе не все. Моя мать кое-что нашла — секретную карту в каких-то испанских архивах. До сих пор о ней никто ничего не знал.

— Ну и что?

— Она указывает точное местонахождение камня. И у меня есть копия. Я тебе покажу, если ты пойдешь с нами.

— Ааа! — прошипела она. — Пытаешься меня одурачить. Нет никакой секретной карты!

— Мы пойдем искать маму и, если хочешь, камень, — умоляюще сложив руки, попросила я. Но уже в следующий миг вдруг почувствовала, что охватившее меня отчаяние выплескивается наружу. — Ты должна мне помочь! Не потому, что ты любишь меня! Не потому, что тебя беспокоит ее судьба! Просто потому, что я дам тебе то, что нужно, — у меня есть карта. Клянусь, я помогу тебе найти этот камень!

Наклонившись, она взяла мою правую руку в свои и с силой прижала к щеке.

— Мой отец, вероятно… Нет, он точно был сумасшедшим. В самом конце жизни. Разве ты не видишь, как мне из-за этого больно? Там нечего искать.

Едва она это сказала, я вновь услышала болтовню посетителей и постоянный неровный гул, издаваемый дедушкой.

— Да нет же… Ты всегда верила в своего папу, — возразила я.

— Я слишком устала, чтобы увлечься этой глупой мечтой, Лола. — Она отпустила мою руку. — Уходи.

И отвернулась. Веселье вокруг кипело, посетители сновали туда-сюда, очередь возле бара быстро росла, постепенно превращаясь в толпу.

— Из меня чуть не выбили все мозги, — ни к кому в особенности не обращаясь, пожаловался Эрик.

— Песню! — потребовал кто-то.

— Песню! Песню!

— Спой нам, Фелипе! Помоги сбросить напряжение — теперь, когда эти подонки ушли.

Взглянув в замызганное зеркало, я увидела, как дедушка улыбается.

— Нет, — сказал он. — Оставьте меня в покое, молодые негодники.

Однако в конце концов они все же уговорили его развернуться на табурете, причем некоторые свистели и ругались, говоря, что не намерены ждать до второго пришествия.

Все тем же неестественным голосом старик начал что-то бормотать, хотя я была так расстроена, что едва понимала его. Толпа немного затихла. Иоланда водрузила свою шляпу на голову.

— Что он делает? — спросила я.

— Меня так ни разу в жизни не били. — Эрик приоткрыл один глаз. — Я нормально держался?

— Да.

— Вы пострадали?

— Да.

— О чем вы меня только что спросили?

— Я спрашиваю, что происходит — этот человек поет?

— Кто?

— Тот старик.

Эрик уставился на него своим здоровым глазом.

— Да.

— Но что именно? Я ничего не могу разобрать.

— Ну, это такая песня, — сказал Эрик. — Возможно, музыкальный сигнал, чтобы мы уходили.

— А что за песня? Я ее слышала?

— Это старая песня.

— Одна из самых старых, — добавила Иоланда и стала беззвучно подпевать.

Закрыв глаза, дедушка продолжал не то говорить, не то петь. Я не сразу разобрала текст; понадобилось еще больше времени, чтобы понять, что мелодия та самая, которую напевала моя мама перед отъездом.

Приложив лед к щеке Эрика, я прислушивалась к надтреснутому голосу старика, под знакомую мелодию выводившему такие слова:

Что я наделал,

Моя красавица, моя королева?

Почему ты меня оставила

В этом мире,

Таком холодном и таком пустом?

Твои щеки так бледны,

Моя принцесса, моя детка,

Я рыдаю на твоей могиле.

Мое сердце превратилось в камень,

Мое сердце стало пещерой.

Я потерял тебя,

Я потерял тебя —

И сам я потерялся.

Моя родная,

Я ходил кругами

И шел по прямой.

Я боролся с ветром,

Поплатившись за свои грехи,

Из-за которых остался здесь —

Без тебя.

Мое сокровище, моя прелесть,

Прости меня.

Останься в моих объятиях.

Чтобы я мог целовать тебя.

Не остывай.