Королева мертвого города - [3]

— Здесь и заблудиться можно, — вымолвила мама.

И тут вновь настиг зазывающий к обеду голос.

— Ну, вот мы и на месте! — заявил Игорь, когда они вышли на базарную площадь.

Глава 2. «Старуха»

В центре площади росли, плотно сцепившись, несколько исполинских вязов, и тень от их плотных крон выделяла площадь ещё большей мрачностью.

Вдоль всей площади стояли каменные торговые ряды, с навесами; причём от навесов падала ещё и дополнительная тень, так что за прилавками было темно, как ночью. И там, в черноте чудилось какое-то движенье, какой-то шорох оттуда доносился.

И вновь Игорь краем глаза увидел кого-то, повернул туда голову, но никого там уже не было. Также и мама его краем глаза кого-то заметила, но, повернувшись, увидела лишь пустоту. И ещё не раз, краем глаза замечали они некие фигуры.

А над площадью в очередной раз прозвучал голос, расхваливающий прелести обеда. Игорь и его мама медленно углубились в лабиринт торговых рядов, но пока что не видели продавца.

Мама сказала:

— Даже если сейчас мы найдём этот обед, то покупать его, скорее всего, не станем. Уж больно место здесь подозрительное, и…

Но она не успела договорить, потому что тут в ноздри им ударили просто дивные ароматы. И у Игоря уже на самом деле забурчало в желудке, и он подумал, что, действительно, только ради такого благоуханного обеда стоило бы идти в этот город.

А тут и голос они услышали:

— Подходите, подходите, гости дорогие. Кушаний моих отведайте, пожалуйста…

— А пахнет приятно, — молвила мама.

И хотя эти слова она произнесла совсем тихо — она была услышана, и тот же голос принялся их заверить:

— А по вкусу этот обед ещё в шесть сотен раз лучше аромата…

И они подошли к прилавку, и увидели, что там расставлены блюда с салатами, котлы с супами, а ещё: пироги, соки и запеканка. Всё это было совсем свежее, и выглядело так маняще, словно бы кричало, умаляло и даже настаивало: «Ну же — съешь меня!»

Но продавца не было видно, только некий силуэт шевелился во мраке. И из мрака голос прозвучал:

— Выбирайте, что хотите, кладите и разливайте в пустые тарелки, и садитесь, кушайте вон за тот столик…

Оказывается, рядом с прилавком стоял небольшой деревянный столик со скамейкой.

— Хорошо, а сколько это будет стоить?

— Смею вас заверить, что совсем немного.

— И всё же?

— Конечно, всё зависит от вашего выбора, но наши цены ниже, чем в придорожных забегаловках.

— Ладно, мама, давай скорее кушать! — воскликнул Игорь.

— Вот, мальчик правильно говорит, — добродушно хмыкнул продавец.

Итак, Игорь выбрал себе целых две большие порции салата; огромную тарелку супа, и вишнёвый пирог. В дополнение взял крынку с парным молоком. Мама оказалась куда как сдержаннее: однако ж, и она не могла сопротивляться искушению, и её обед вполне можно было бы назвать «сытным».

Уселись за столик, попробовали. И вкус у еды оказался отменным: может, и не превосходил в шестьсот раз аромат, но уж, во всяком случае, не уступал ему. Еда как-то подозрительно быстро перешла в желудки, но Игорь, по крайней мере, почувствовал, что наелся.

— Ну а теперь мы расплатимся и уходим, — молвила мама, и шагнула к прилавку, где спросила, — Так сколько с нас?

Почему-то Игорь был уверен, что продавец назовёт некий ужасный способ оплаты: например, потребует их жизни, но прозвучала сумма, не только приемлемая, но даже и смехотворная, за столь обильную трапезу.

Мама раскрыла кошелёк, достала банкноту…

В это мгновенье Игорь был уже возле прилавка, и во все глаза таращился: надеялся всё-таки разглядеть продавца.

— Вот возьмите, — мама протянула денежку.

И тогда из мрака высунулась ручища. Именно ручища, а не рука. Жуткие, крючковатые пальцы заканчивались длинными, острыми когтями, и сами пальцы были раза в три длиннее аналогичных человеческих конечностей, и имели каждый по шесть сочленений. И пальцев на этой ручище было шесть. Чёрными мешками топорщились и пульсировали вены.

Мама невольно вскрикнула, выронила банкноту, отступила на шаг, а Игорь проговорил:

— Ничего себе…

Огромный палец изогнулся, когтем подцепил банкноту и утащил её в черноту. И из черноты раздался голос:

— Мальчик, тебе ведь очень хочется увидеть моё лицо, да?

Игорь хотел что-то ответить, но поперхнулся от страха, и только слабо кивнул. И тогда из мрака выступил лик.

Это была древняя старуха. У неё был загибающийся к самому подбородку нос с костистым наростом. А рта у неё не было, зато была пасть, из которой торчали жёлтые, звериные клыки. Один глаз у старухи отсутствовал — вместо него зияла пустая глазница. Зато второй глаз выступал сантиметров на пять. И в этом мутно-белёсом шаре бешено и беспорядочно метался чёрный зрачок.

Это зрелище было скорее отталкивающим, чем смешным. Но нервы у Игоря были перенапряжены, и он не выдержал, и рассмеялся.

Лик старухи тут же прорезали сотни чёрных морщинок. Лик исказился, и стал таким противоестественным и жутким, что Игорь невольно вскрикнул.

— Тебе смешно?! — прошипела старуха.

— О нет, что вы, что вы! Вовсе и не смешно, — залепетал Игорь.

— Тебе показался смешным мой единственный глаз! — утвердительно прохрипела она.

— Нет! Вы ошибаетесь!

— Ах ты маленький наглец! Ты ещё смеешь утверждать, что я ошибаюсь?! — рявкнула старуха.