Королева - [108]

Корриган почесал подбородок.

– Мне это не нравится, но, возможно, это наш единственный вариант. Джесси говорит, что не собиралась красть ки-тейн, но отказывается рассказывать нам, как и зачем проникла в храм. Оттого она становится потенциальной угрозой для ки-тейна и Неблагого двора.

– Ваэрик этого не допустит, – процедил Фаолин сквозь зубы.

– Я подчиняюсь королю, – напомнил ему отец. – И мой долг изучать все возможные угрозы нашей безопасности, кто бы ни был замешан.

Бошан натянуто улыбнулся.

– Тогда решено. Давайте сделаем это и покончим.

По моему телу пробежал холодок, когда Корриган прошел через комнату и скрылся из виду. Но не успела я вообразить, какие орудия для пыток он приготовил, как в камеру вошел Фаолин и, взяв меня за руку, подвел к одному из стульев во внешней комнате. Мрачное выражение его лица совсем не помогало ослабить страх, сковавший все мое нутро.

Корриган присоединился к нам, держа в руках что-то, похожее на средневековые кандалы из темного металла. В манжеты, соединенные толстой цепью, были вставлены белые камни размером с горошину. Он со зловещим стуком положил их на стол.

– Знаешь, что это? – спросил он, садясь напротив меня.

Я помотала головой, боясь, что мой голос прозвучит как писк.

– Это даннакин. Металл был выкован в пламени драккана, а это, – он указал на белые камни, – кусочки кости драккана. Они застегиваются на запястьях, как наручники, и заставляют носящего их искренне отвечать на любой заданный вопрос.

Я прокашлялась.

– И как они это делают?

Бошан подошел ближе, приподняв уголок рта.

– Если солжешь или откажешься отвечать на вопрос, даннакин пронзит твое тело пламенем драккана. Чем дольше ты противишься, тем хуже становится. Он не оставляет физических повреждений, но боль причиняет мучительную. Я видел, как бывалые воины кричали и плакали, когда были закованы в него. Некоторые из них даже обделались.

Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица.

– Это варварство.

Корриган кивнул.

– Так и есть. Мы уже много лет не использовали даннакин.

– Но собираетесь использовать его на мне? – спросила я еле слышно.

– Зависит от тебя. – Он положил приспособление на стол. – Я дам тебе тот же выбор, что и всем, кто оказывался здесь до тебя. Скажи правду добровольно, или мы наденем даннакин.

Я видела по его глазам: он не хотел применять ко мне это устройство. Но применит. Я не смогла унять дрожь, пробежавшую по телу, потому что мне было никак этого не избежать.

– Я бы очень хотела рассказать вам, но я не могу.

Я даже не осознавала, что Фаолин положил руку мне на плечо, пока он не сжал пальцы.

– Отец, не делай этого.

– Это единственный способ. Можешь уйти, если не хочешь это видеть.

– Я останусь, – выпалил Фаолин. Он отпустил мое плечо и обошел стол, чтобы встать ко мне лицом: – Отвечай так честно, как сможешь, Джесси.

Я упорно старалась не смотреть на Бошана, пока Корриган застегивал манжеты даннакина на моих запястьях и надежно их фиксировал. Когда он закончил, я дышала так часто, что рисковала схлопотать головокружение от переизбытка кислорода.

Он откинулся на спинку стула и положил руки на стол.

– Джесси Джеймс, как ты сегодня попала на остров?

Я разжала зубы.

– Меня принес туда драккан.

Ничего не произошло, и он кивнул. Должно быть, он задал этот вопрос для проверки, поскольку им уже было известно о Гасе.

– Как ты замаскировалась, когда вошла в храм? – спросил Бошан.

– Я создала чары, – честно ответила я, как наказывал Фаолин.

– И как ты создала чары? – вступил Корриган.

– Я… – Страх усилился, все мышцы напряглись. – Я не могу вам сказать.

Я зажмурилась и стала ждать, когда меня поглотит пламя, но ничего не произошло. Приоткрыв глаза, я увидела хмурый взгляд Корригана, сердитый – Бошана и полный облегчения – Фаолина.

– Почему он не работает? – спросил Бошан.

– Работает, – ответил Фаолин. – Она сказала, что не может рассказать нам, как сделала это, а не то, что не станет.

Корриган пристально на меня посмотрел.

– И почему ты не можешь нам сказать?

Я беспомощно помотала головой.

– Ты вошла в храм, чтобы украсть ки-тейн? – встрял Бошан.

– Нет, – ответила я, ведь это было правдой.

Удивление, отразившееся на лице Бошана, когда даннакин никак не откликнулся, сменилось пристальным взглядом.

– Тогда зачем ты отправилась в храм?

– Этого я тоже сказать не могу.

Он хлопнул ладонью по столу, отчего я подскочила на месте.

– Этот допрос – просто фарс! Даннакин не работает.

– Можем опробовать его на тебе, если хочешь, – съязвил Фаолин.

Не удостоив его вниманием, Бошан смерил меня хитрым взглядом, от которого у меня по спине побежали мурашки.

– Как ты пережила обращение?

– Какое отношение это имеет к теме допроса? – спросил Фаолин.

– Самое непосредственное, – ответил тот, неотрывно на меня глядя. – Ни одному человеку ее возраста никогда не удавалось пережить этот процесс, и не я один задавался вопросом, почему она такая особенная. Я уверен: то, что она использовала во время обращения, помогает ей и сейчас.

Фаолин посмотрел на меня, и я увидела, как напряженно работает его ум, начав собирать кусочки воедино.

Я открыла рот и сразу поняла, что Аэдна не воспрепятствовала тому, чтобы я рассказала о своем обращении или о камне богини. Если королева Анвин узнает об этом камне, то попытается забрать его или использовать меня, чтобы добиться желаемого.