Королева Камилла - [7]

– Почему я должен конфисковать это письмо, а, Локхарт?

Дуэйн напрягся, вспоминая те полчаса из своей недельной подготовки, что были посвящены корреспонденции.

– Жителям зон изоляции запрещено переписываться с осужденными, отбывающими срок.

Лэнсер бросил:

– Мерзавка.

Пэрис сморщилась, захлюпала носом. К такой ситуации Дуэйна совсем не готовили. Он растерянно стоял, не понимая, что предпринять.

Пэрис всхлипнула:

– У Мохаммеда на будущей неделе день рожденья.

– Что ж, будь уверена, мы все желаем ему самого доброго, – сказал Лэнсер. – Ступай.

Дуэйн хотел извиниться перед Пэрис. Он посмотрел ей в лицо, надеясь, что девушка поймет по глазам, что сам он не отобрал бы письма. Дуэйн гадал, сколько сможет протянуть на этой работе, если все и дальше пойдет как сегодня. Пэрис застегнула на ребенке курточку, сунула ему жирафа и удалилась в направлении магазинов.

Когда Лэнсер с Дуэйном пересекали лоскуток травы перед торговым центром, им встретилась Камилла, за которой трусили Фредди, Тоска и Лео.

– Инспектор, не скажете ли, который час? У меня часы остановились, – обратилась Камилла к Лэнсеру.

– Прежде чем я скажу вам, который час, мадам, – холодно ответил Лэнсер, – я должен вас предупредить, что эта услуга теперь платная.

– Неслыханно! – возмутилась Камилла. – Все, чего я прошу, – это взглянуть на часы и сообщить время.

Дуэйн украдкой поглядел на свои часы. Было 11.14 утра.

Лэнсер сказал:

– Мы – частно – государственное партнерство, мадам, и, если хотим удержаться на рынке, должны брать плату за услуги.

– И какую же цену вы думаете взять за то, что скажете мне, который час?

– Сейчас у нас стандартный тариф: один фунт за справку, – ответил Лэнсер.

– Фунт! – воскликнула Камилла. – Это возмутительно.

– Значит, вы больше не хотите узнать, который час? – осведомился Лэнсер.

– Нет, – сказала Камилла. – По положению солнца понятно, что сейчас почти полдень.

Дуэйн поддернул манжет на правой руке, выставляя часы. Потом поднес ладонь к лицу, сделав вид, будто прикрывается от сияния тусклого светила.

– А, я вижу, сейчас одиннадцать пятнадцать, – сказала Камилла. – Благодарю вас, констебль.

К Дуэйну подвалил Лео и, разжав зубы, уронил к ногам новоиспеченного полицейского палку. Дуэйн подобрал обмусоленную деревяшку и что есть мочи зашвырнул вдаль. Три собаки рванули за палкой, плюхнувшейся в грязь.

– Надеюсь, вы не возьмете платы за то, что бросили палку, – сказала Камилла.

– Нет, – отозвался Дуэйн, – это бесплатная услуга.

Когда Лео принес палку и вновь положил ее к ногам Дуэйна, инспектор Лэнсер приказал:

– Оставь палку в покое, парень. Мы с тобой на службе.

Они тронулись дальше и вскоре вышли к району, отгороженному от остального поселка высоким забором.

– Здесь, – сказал, поворачивая ключ в замке калитки, инспектор, – заперты от греха подальше, те, кто баловали с детишками.

Лэнсер отворил калитку, и они с Дуэйном прошли за ограду. Дуэйн ожидал, что по улицам будут шнырять похотливые типы в засаленных фуфайках, но, к его удивлению, люди за забором с виду ничем не отличались от остальных жителей поселка.

Когда он поделился своим наблюдением с Лэнсером, тот удивил его еще больше, сказав:

– Большинство этих несчастных педиков невинны как молочные ягнята.

– Но тогда что они здесь делают, сэр? – спросил Дуэйн.

– На бедняг наклепали зловредные спиногрызы. Мелкие вреднюги завлекли их, слопали конфетки и побежали плакаться в «Детскую линию»[10].

Дуэйн промолчал, хотя ему и хотелось заступиться за оскорбленных детишек. Тренер по плаванию часто запускал руку Дуэйну в плавки, якобы проверял, нет ли у мальчика каких‑нибудь отклонений.

Потом они наскоро обошли квартал, заселенный врачами и юристами, у которых отняли лицензии (здесь Лэнсера и Дуэйна оскорбил адвокат – правозащитник, завопивший: «Марионетки полицейского режима!»), и вернулись на контрольный пункт. Инспектор Лэнсер отсканировал письмо Пэрис Баттеруорт, чтобы ознакомить Дуэйна с процедурой.

Привет, Мохаммед,

Не смейся, я написала тебе на день рождения стихи. Написала их вчера вечером, пока Полтинник спал. Долго сочиняла и пришлось постоянно проверять слова по словарю, который я стащила из школы.

Ты спрашиваешь, как тебя люблю я?

Всей глубиной души, всей высотой,

Когда над повседневной суетой…[11]

Со второй строчки Дуэйн понял, что Пэрис приписала себе авторство знаменитого стихотворения Элизабет Браунинг. Это его горько разочаровало.

Лэнсер сказал:

– А неплохие стишки. Интересно, в какой школе она училась?

Он набрал имя и регистрационный номер Пэрис, и на экране высветилась вся история ее жизни.

Имя: Пэрис Баттеруорт (19).

Отец: Ли Баттеруорт (47), рецидивист, выписан метадон[12], безработный.

Мать: Лорна Баттеруорт (51), работает гардеробщицей в дискотеке Грайса, многочисленные судимости за мелкие кражи.

Сестра: Челси Баттеруорт (19), стриптизерша.

Сестра: Тропе Баттеруорт (12), ученица Академии Артура Грайса.

Брат: Даллас Баттеруорт (4), детский сад для детей с замедленным развитием.

Пэрис Баттеруорт: рост 5 футов 1 дюйм, вес 8 стоунов 3 фунта. Состояние здоровья: бронхит каждую зиму, в остальном здорова. Менструальный цикл: первая неделя месяца, жалобы на сильные боли.