Королева ходит последней - [29]

— Нет, он был здесь! — настаивал сын. — Был, я видел.

— Кто? — спросила я.

— Мужчина с кинжалом в груди.

Теперь уже я пятилась к двери, готовясь заорать не хуже сына.

— Как он выглядел? Как он выглядел, Ил?

— Высокий, темноволосый. С носом горбинкой, — вспоминал он, а я чувствовала, как отнимаются руки и ноги. — И кинжал вот тут.

Указал на грудь.

— Рукоятка такая… черная с камнем.

Я узнала мужчину. И кинжал узнала. Можно было бы сказать, что сын описывает отца, которого видел на каком-нибудь забытом портрете, который я не смогла уничтожить. Но кинжал? Это ведь тот самый кинжал. Тот самый…

— Это был сон, Илверт, — мягко говорил Ник. — Очень страшный сон из-за вьюги. Тебе стоит лечь снова. А я пока проверю всю комнату, хочешь?

— Да, но… — У сына покраснели даже уши. — Мне надо переодеться.

— Я позову прислугу, — сама не узнала своего голоса. — А вы проверяйте, лер Вейс.

Хотелось сползти по стенке, закрыть глаза, заткнуть уши и сидеть так долго-долго, пока не рассветет, но я позвала слугу, чтобы помог сыну сменить мокрое белье, и замерла статуей за спиной Ника Вейса. А он, как и обещал, заглянул под кровать, под стол и даже в шкаф.

— Никого нет, — заверил Илверта. — А теперь ложись, Ил. Обещаю, никто не станет тебя беспокоить.

— Хорошо.

Я подошла ближе.

— Посидеть с тобой? — спросила сына.

— Нет, пусть лучше Ник, — ответил тот, забираясь под одеяло.

Стало больно. Я понимала, что сама виновата, но боль от этого не проходила. Ник сел на край постели, а я заняла кресло так, чтобы видеть Илверта. Лучше тоже здесь посплю.

— Расскажи мне что-нибудь, — попросил сын Вейса.

— Ладно. О чем тебе рассказать?

— О магии.

— Договорились, о магии так о магии. Однажды жил великий маг, и звали его Растиан Шеммон…

Я тоже внимательно слушала. История была интересной, и вскоре Ил заклевал носом, а потом его дыхание и вовсе стало ровным, размеренным. Я подошла к кровати и осторожно коснулась губами лба сына. Обернулась к Нику и поняла, что сейчас мне не поздоровится.

— Нам надо поговорить, ваше величество, — угрюмо сказал Вейс.

— Хорошо. Пройдем в мои покои.

Ник проверил охрану, поручил звать его немедленно, если кошмары вернутся, и прошел следом за мной в королевскую гостиную.

— Присаживайтесь, — сказала ему.

— Нет уж, я постою, — ответил Вейс холодно, и я тоже осталась стоять напротив него. — Я хотел спросить, ваше величество, за что вы так ненавидите своего сына?

Я замерла. Что за глупый вопрос? Я никогда не испытывала ненависти к Илу. Иногда он меня порядком раздражал, да, но ненавидеть?

— Я люблю Ила, — ответила ему.

— Нет. Это понятно сразу, стоит увидеть вас рядом. Но одно дело не любить, и совсем другое — ненавидеть. Я хочу знать, что вам сделал семилетний ребенок, ваше величество?

— Ничего, лер Вейс. Мой сын ничего мне не сделал, — ответила я. — Но этикет — это не пустой звук. Короли не бегают ночами по дворцу. Короли не врываются в комнаты без стука. И не устраивают позорные истерики.

— Вы — его мать. И должны быть благодарны, что со своими проблемами Илверт все еще идет к вам, — отчеканил Вейс.

— У вас есть дети, лер Вейс? — спросила я.

— Нет, — ответил тот.

— Тогда по какому праву вы меня учите? Когда у вас появятся свои малыши, будете воспитывать их так, как посчитаете нужным. А в дела Ила прошу не вмешиваться. Ваша задача — обеспечение его безопасности, а не воспитание.

— Вы не правы, ваше величество. Ваш сын так любит вас, а вы его уничтожаете. Сейчас ему семь, и его любовь слепа. А что будет, когда ему исполнится семнадцать? Во сколько лет он поймет, что возненавидел вас в ответ? И что тогда с ним станет? Вы этого добиваетесь, ваше величество?

— Нет.

Я ощутила, как по щекам покатились слезы. Пыталась остановиться, потому что стыдно было реветь на глазах у этого человека, но никак не могла. В руку опустился белоснежный платок.

— Спасибо, — пролепетала я сквозь слезы. — Простите, лер Вейс. И забудьте.

— Забыть, что видел королеву плачущей? Хорошо, — ответил он. — Уже не помню.

А слезы только покатились сильнее.

— Уходите, — приказала ему. — Я верну вам платок завтра.

— Можете оставить себе, — ответил Ник, шагнул ко мне и обнял за плечи. Я спрятала лицо у него на груди и дала волю слезам. Будто внутри прорвало какую-то плотину, которая долгое время сдерживала чувства, и теперь они со слезами выходили наружу. Я цеплялась за Ника, стараясь удержаться в этом мире. Понимала, что совершаю глупость, и ничего не могла с собой поделать. Но всему рано или поздно приходит конец. Слезинки высохли. Я отвернулась, чтобы Ник не видел опухшее лицо, но сложно разговаривать с человеком, стоя к нему спиной.

— Подождите меня пару минут, — попросила его и сбежала в ванную комнату. Умылась, смывая разводы слез, постояла немного, чтобы успокоиться, и медленно вернулась в гостиную. Ник ждал. Спокойный и невозмутимый, даже отстраненный.

— Я хотела извиниться перед вами, лер Вейс, — сказала ему.

— Ваше величество…

— Не перебивайте, когда говорит королева. Вчера и сегодня я вела себя недопустимо по отношению к вам. Оправдываться не стану, просто знайте, что мне жаль.

— Я не держу на вас зла, ваше величество, — ответил Ник. — И дело не во мне.