Королева - [16]

Но я видела и то, к чему привыкла, ощущала знакомые запахи. Люди расступались перед гуртами скота и отарами овец, которых гнали на рынок. Ноздри забивала ужасная вонь от находившихся поблизости скотобоен, кожевенных лавок и от всевозможных отходов, которыми были завалены проложенные посреди улицы сточные канавы. Дышать приходилось ртом. Пытаясь расчистить себе место, толкались коробейники, сердито бранились возчики. Не окажется ли борьба за место при дворе суровее и опаснее всего этого? Я почувствовала себя совсем одинокой, несмотря на присутствие своих спутников-земляков и на множество людей, шумевших и толкавшихся вокруг.

Шум и толчея становились все сильнее по мере приближения к огромной серебристой змее, на которую походила река Темза. По сравнению с ней Дарт казался мне теперь крошечным ручейком. Десятки плавучих средств прокладывали себе путь по Темзе: лодки, баржи, барки — последние нередко были украшены затейливой резьбой и позолотой, а гребцы были наряжены в ливреи. Через всю реку был переброшен длинный-предлинный мост, на котором теснились, наползали друг на друга жилые дома и всевозможные лавки. По ту сторону этой оживленной дороги высилась королевская крепость Тауэр — одновременно и дворец, и тюрьма, как я выяснила на уроках истории. В поднебесье реяли чайки, напоминая о родном доме, но мне больше всего хотелось остаться здесь.

Нам говорили, что вода под Лондонским мостом так и бурлит вокруг его опор, особенно во время прилива, однако сейчас река выглядела спокойной. Множество лодочников, промышлявших перевозом, выкрикивали: «Весла на запад!» или «Весла на восток!»; в этой толчее я с двумя солдатами и их женами взошла на барку, и мы поплыли вниз по течению, к Вестминстерскому дворцу. Было очень интересно смотреть по сторонам: я с радостью глядела на возделанные поля вдоль берегов, потом мимо проплывали дома, еще выше и внушительнее тех, что я видела в Саутуорке. Когда мы в очередной раз повернули, следуя изгибам реки, нашим глазам предстало величественное здание, наверняка (как подумала я) Вестминстерский дворец, и я не удержалась от возгласа:

— Вот и он!

— Это Йоркский дворец кардинала Уолси, — объяснил мне лодочник. — При его-то власти да богатствах он уже не первый год строит это здание — куда там королевскому Вестминстеру!

Нас, девонцев, до глубины души поразили сверкающие стеклянные окна, крытые шифером крыши, украшенные кирпичными каминными трубами и затейливыми флюгерами, спускающаяся к самой воде лестница и большие железные ворота, за которыми виднелись пышные сады. Так я впервые своими глазами увидела, сколь могуществен человек, которому служит Томас Кромвель, а значит, и я.

Когда же мы прибыли в меньший по размерам и более старый Вестминстерский дворец, я испытала разочарование — не только потому, что фасад здания уступал красотой Йоркскому дворцу. Я ожидала, что меня встретит Кромвель и, может быть, сразу отправит в апартаменты леди Анны, но встретил меня мастер Стивен — тот, что прислуживал Кромвелю в Девоне.

— Король и весь двор сейчас находятся в Гемптон-корте — он совсем недавно стал королевской резиденцией. Это подарок кардинала Уолси, — поведал мастер Стивен, а тем временем один из присланных сэром Филиппом солдат подхватил мой единственный сундучок и поплелся за нами следом. Слуга Кромвеля вел нас к дворцу по спускавшимся к воде выщербленным ступеням. — Вас отправят туда завтра по реке. Его величество вообще часто переезжает из одной резиденции в другую, особенно для того, — тут он понизил голос и слегка наклонился ко мне, — чтобы избежать встреч со своей супругой. Так он может больше времени посвящать своей будущей жене, леди Анне.

— А он действительно на ней женится? — спросила я.

Усмешка застыла на губах Стивена.

— Ах, вам еще столько надобно узнать, — сказал он и окинул меня взглядом с головы до ног. — Должно быть, вы утомлены, но все же секретарь Кромвель повидается с вами сейчас же, пока он не уехал по делам своего господина в Йоркский дворец, а уж потом и в Гемптон-корт.

— Своего господина — то есть кардинала?

— Своего подлинного господина, короля Генриха. Мы слышали, что вы весьма преуспели в изучении латыни, немного знаете греческий и французский, — продолжал мастер Стивен, переводя разговор на другую тему. — Мы все прошли немалый путь, разве не так? А надо пройти еще больше, как говорит мой хозяин Кромвель.

Человека с моим сундучком мастер Стивен оставил ждать у дверей на первом этаже просторного старого дворца, рядом с которым стоял громадный собор, носивший такое же название. Меня мастер Стивен провел в большую комнату, залитую светом не только свечей, но и укрепленных на стенах факелов, да и лучами предзакатного солнца, которые еще проникали сквозь распахнутые двустворчатые окна. Я сознавала, что и леди Барлоу, и леди Кэтрин непременно посетовали бы, что я оказалась наедине с мужчиной, однако вскоре я разглядела, что в комнате работает множество секретарей или писцов, склонившихся над столами. И все же, стоило Кромвелю поднять голову, хлопнуть в ладоши и взмахнуть рукой, как все исчезли; остались только он и мы со Стивеном.