Королева Франции Анна Бретонская - [65]

Но бретонка нуждалась не только в изящной обстановке. Дитя своей земли, она обожала свежий воздух, прогулки, цветы, птиц. Карл VIII хорошо знал это и создал для любимой супруги сады в крепости Амбуаз, где она могла бы резвиться, отдыхая от официальных церемоний. Людовик XII пошёл дальше. В отличие от предшественника он не был ограничен в территории и мог возвести роскошный сад на восточной стороне замка Блуа, там, где сегодня раскинулись городские улицы. И сады эти были разбиты на плодородных почвах Турени, позволявшим создать настоящую райскую идиллию сельского пейзажа.

Для удовольствия королевы появилось три великолепных сада, разместившихся на трех уровнях террас. На самом нижнем уровне Анна могла гулять в маленьком Бретонском Саду (Jardin de Bretonnerie), который, несмотря на свое название, был разбит гораздо раньше. Людовик лишь переделал его, сообразуясь со вкусами любимой жены. Чуть выше располагался Нижний Сад (Jardin Bas), разбитый приблизительно в 1499-1503 гг, уже специально для Анны. На самом верхнем уровне располагался Высокий Сад (Jardin Haut), работы по его благоустройству начались в 1505 году.

Больше всего внимания привлекал Нижний Сад. Созданный одновременно с основной перестройкой замка, он отражал самые личные вкусы королевы. Анна легко могла попасть в него, пройдя из своих покоев по крытой галерее на каменном мосту, носившей название Оленьей (Galerie des Cerfs). Спустившись по нескольким ступенькам, Анна оказывалась в самом очаровательном саду своей эпохи. Там с большой прямоугольной террасы площадью 200 на 90 м, поддерживаемой с трех углов высокими стенами, открывался вид на великолепный пейзаж. Цветы и деревья источали сладкий аромат, дополняя визуальный ряд. Ровные аллеи были украшены многочисленными скульптурами геометрической формы, скрашивая строгую геометрию линий. В центре сада был возведен маленький павильон, под сводами которого находился небольшой водоем, высеченный из турского камня, в котором приятно журчала вода…

Но на особом предпочтении у Анны был несомненно павильон, который король возвел для нее, хотя и назван был в честь Людовика. Это строение стояло на краю террасы. В те времена оно оказалось уникальным образцом королевской архитектуры готического стиля, ставший декорацией для украшения сада. Строение имело три этажа и полуподвал, восьмигранное сооружение венчала шиферная крыша, от центральной части расходились четыре крыла здания. В этом павильоне Анна могла укрыться от дождя или жары, отдохнуть вдали от шума двора, помолиться в одиночестве в ожидании ребенка или после очередных неудачных родов. Именно там проводила она счастливые часы с Луи, в укрытии от нескромных взглядов.

Моменты скорби или счастья, полные нежности и очарования. В роскоши: стены, сложенные из камня и кирпича, широкие окна, богатые скульптурные украшения – все это создавало впечатление величия и в то же время сдержанности.

Для придания гармонии всему ансамблю был необходим талантливый садовник. Дом Пачелло, называемый также Пачелло да Меркольяно (Dom Pacello da Mercogliano), на этот раз превзошел самого себя. Пачелло! Тот самый итальянец, которого Карл VIII привез с собой из Неаполя, тот самый итальянец, кто украшал Амбуаз. Верхний и Нижний Сады Блуа – это было его творение. Мастер сумел сочетать величие и нежность, соединив замок и пейзаж в единое целое.

*

Но в начале XVI века главным действующим лицом замка Блуа была королева, вдохнувшая в камни и аллеи жизнь. Своим присутствием, своей активностью Анна заставила по-настоящему расцвести новую королевскую резиденцию. Она окружила себя художниками, оставившими свои имена и свои шедевры в Истории и Искусстве.

Это были великие скульпторы, как, например, Мишель Коломб (Michel Colombe), чей талант уже послужил Людовику XI и Карлу VIII. Анна призвала его в Блуа. Коломб удостоился чести изваять портрет королевы в виде статуи Добродетели (речь идет об аллегорическом изображении добродетелей бретонского герцога – Добродетели, Справедливости, Силе и Воздержанности. Мишель Коломб также выполнил скульптурные портреты герцогской четы и, возможно, очаровательных ангелочков на памятнике), украсившей надгробия Франциска II и Маргериты де Фуа, которым ныне можно любоваться в соборе Нанта (изначально монумент находился в монастыре Кармелитов в Нанте).

Именно этому талантливому скульптору королева поручила возвести великолепный памятник своим родителям.

Среди известных художников, пользовавшихся милостью королевского двора, можно выделить Жана Перреаль (Jean Perréal), начавшего свою карьеру при Карле VIII. В 1509 году Людовик XII включил его в состав своей экспедиции против венецианцев, чтобы художник проиллюстрировал исторические хроники. Жан оставил невероятный по своему объему архив, запечатлев все, что видел на своем пути: города, замки, долины, реки, горы, не забывая о битвах и людях, тщательно изображая радость победителей и горе побежденных.

Жан Бурдишон (Jean Bourdichon) мог конкурировать с Жаном Переаль на поприще художников. Он начал трудиться во славу французского королевства еще при Людовике XI. По поручению Анны Бретонской он писал исторические полотна – от портретов до панорам, он также изображал гербы Анны – там, где она желала их видеть. После смерти Франциска де Поль в монастыре Минимов в Плесси-ле-Тур в 1507 году, королева попросила художника написать портрет покойного, которого так ценила и который так верно служил ей всю свою жизнь. Бурдишон лично снял слепок с лица Франциска де Поль, чтобы воспроизвести его черты с максимальной точностью.