Королева Франции Анна Бретонская - [46]

… но думает о своей будущей жизни. И в течение долгого времени. 14 августа Анна отправила Эннебона в Купкуль (Coupcoul), чтобы тот организовал для нее «100 добрых лучников для охраны». Это было еще до подписания договоров в Этампе, сразу же после начала бракоразводного процесса Людовика и Жанны. Она уже чувствовала свою силу. Она желала завербовать особую гвардию, способную и многочисленную, для охраны будущей правительницы. С чувством прекрасного и изысканным вкусом, столь характерном для бретонки, она готовила себе эскорт для триумфального возвращения на родину, где ее так долго ждали. 24 сентября она написала королю, «чтобы ему знать эти новости». Требовательность и дружба…

Наконец 3 октября Анна торжественно прибыла в Нант в великолепном, но странном экипаже: она ступала по земле под балдахином из черного бархата. Перед герцогиней несли флаги из белого атласа, украшенные ее гербами и девизом. Позади – кресты и черные баннеры. Толпа безумствовала. Но что означала эта столь контрастная смесь цветов? Белый – знак вдовства французских королев, черный – символ вдовства в Бретани. Анна предстала перед своим народом, столь радостно ее приветствовавшим, в виде скорбящей женщины. Было ли это правдой? Возможно, да, если вспомнить то состояние прострации, в которое она погрузилась на сорок восемь часов после 7 апреля – о котором единодушно упоминают и хроники, и мемуары. Но этот облик скорбящей вдовы несколько меркнет при воспоминании о той ловкой игре, что бретонка вела в переговорах с Людовиком XII. Хотя даже в его воспоминаниях она предстает безутешной женщиной.

Так или иначе, но в Нант она вступила в облике вдовы, возможно, слишком демонстративном. Но каким триумфальным было это возвращение на родину! Она вновь была герцогиней, утешившейся получением свободы для своей страны. Однако не следует забывать, что соглашения, заключенные в Этампе, предусматривали брак через год. С тех пор уже прошло полтора месяца… И Анна выглядела взволнованной под своим тяжелым балдахином из черного бархата. В соборе епископ обратился к герцогине-королеве, принеся ей от имени всей Бретани искренние соболезнования.

Во время пребывания Анны в Нанте, скончалась Франсуаза де Динан, дама де Шатобриан де Лаваль – бывшая гувернантка дочерей Франциска II, раскаявшаяся в своем предательстве. Была ли эта смерть дурным предзнаменованием?

В середине октября Анна Бретонская председательствовала на созыве Штатов в Ренне. И перед представителями бретонцев предстала уже совсем другая женщина: из вдовы она превратилась в правительницу. Сопровождаемая сотней бретонских сеньоров, которые составили (и так будет до самой ее смерти) личную гвардию – но не герцогини, а королевы.

Оставалось утвердиться. По случаю возвращения бретонки были отчеканены изображения герцогини на золотых монетах, символизируя ее силу, подчеркивая словами, весьма знаменательными: «Анна, королева Французская милостью Божией и герцогиня Бретонцев». Сама она изображена с короной на голове и скипетром в руке. На реверсе монеты отчеканен на латыни девиз королей: «что во имя Бога должно благословенно».

Две грани Анны проявились в великий день ее возвращения: вдова, отмеченная печалью, и всесильная правительница, словно уже поднявшаяся по ступенькам к трону. Эта двойная роль помогала ей во всех политических переговорах, скрывая истинные чувства.

И Луи уступил, очевидно, впечатлившись печалью вдовы: он отдал ей все, что было доходом Шарлотты Савойской после смерти Людовика XI – Онис (Aunis) и значительная часть Сентонж (Saintonge). К этому он присовокупил земли, дававшие неплохие доходы в Лангедоке – например, Нарбонну (Narbonne) и Бокер (Beaucaire), убеждая Анну в своей щедрости. Так что теперь у нее почти не было причин для промедления – только процесс развода с Жанной Французской. Но и эту отсрочку герцогиня использовала для дополнительных переговоров.

Главное – брак был обещан. Но кто мог знать, не потребует ли завтра гордая и требовательная бретонка еще каких-то уступок для себя и для своей страны?

Глава 8. Чего хочет король… (1498– начало 1499)

Блуа. Инициалы Анны Бретонской с Людовика XII над входом в часовню замка.

Людовик XII еще был женат на Жанне Французской. Пока этот брак существовал, новый король не мог строить серьезных планов на счастье с бретонкой. Аннуляция этого союза, столь ненавистного, имела большую ценность. Нужно было действовать быстро. Договор в Этампе зафиксировал точную дату: по истечении года после подписания герцогиня могла претендовать – как это было некогда – на полную независимость герцогства.

По правде говоря, Луи никогда не мог выносить ни вида, ни присутствия своей уродливой супруги. Едва получив на руки новорожденную дочь, Людовик XI тут же пообещал принцу-поэту Шарлю Орлеанскому выдать ее замуж за его сына. Врожденное уродство королевского отпрыска тщательно скрывалось, и Орлеанский Дом радостно принял королевскую милость. Предварительный брачный контракт был заключен, предположительно, в замке Блуа 19 мая 1464 года – это был союз двухлетнего мальчика и младенца 24 часов от роду.