Королева Франции Анна Бретонская - [28]

Сто шотландских гвардейцев должны были постоянно контролировать ворота города и замка. У дверей донжона обязано было круглосуточно дежурить четыре камергера. В окрестностях Амбуаза была запрещена любая охота. Любой чужестранец, пожелавший остановиться в пределах ли города, в его ли окрестностях, немедленно брался на заметку капитаном шотландских лучников. Даже Франциск де Поль, этот святой человек, которому покровительствовали и Людовик XI, и сам Карл VIII, не мог без разрешения навестить своего крестника. В случае непредвиденных трудностей Амбуазу были готовы предоставить своих гвардейцев Турень и Берри, которым король выслал необходимые инструкции.

Карл и Анна также позаботились о здоровье своего единственного сына. Долгая поездка не была бы полезной для него, лучше было оставить Шарля-Орланда в знакомом окружении и знакомом климате. В случае известия о подозрительной смерти в окрестностях, ворота города должны были быть немедленно закрыты для входа любого чужестранца. Если же внутри самого Абмуаза разразится эпидемия, опекуны принца должны были увезти его в Турень, в замок, как можно более отдаленный от заразы.

Наконец, юная пара отдала приказ – известия о здоровье сына они должны получать как можно чаще, минимум – раз в две недели. Кроме того, Анна, остававшаяся на юго-востоке страны, должна была получать новости и от своих доверенных лиц – и в случае чего Карл дал ей право принимать необходимые меры в дополнение к собственным инструкциям.

Утром 29 августа 1494 года сразу после мессы Карл VIII обнял на прощание жену. Он был готов отправиться в Италию. Анне оставалось лишь с беспокойством ожидать его возвращения. Благословил ли Господь их союз, наконец? Ради мужа, королева молилась об исполнении его надежд. Для себя же она надеялась, что он вернется из своего похода, чтобы увидеть первую улыбку ребенка, которого она носила.

Глава 5. Анна мечтает о «новом Карле Великом» (1494-1495)

Ланже. Портреты Анны Бретонской и Карла VIII.

Король уехал. Королева ожидала его недалеко от итальянской границы – в Лионе или в Мулене, рядом со своей золовкой Анной де Бурбон. Будучи ближе к мужу, она быстрее получала известия от него. Это помогало легче переносить их первую разлуку.

Анне было 16 лет – слишком молода для управления государством, несмотря на все перенесенные испытания, интриги и поражения, включая битву при Сент-Обен-дю-Кормье. Делами государства в отсутствие Карла VIII занимался его шурин, Пьер де Бурбон, «лейтенант короля».

Анна же погрузилась в женские заботы жены и матери и целиком посвятила себя четвертой беременности, одновременно чутко реагируя на все новости, связанные с маленьким дофином. Она ждала возвращения короля, надеялась на скорую встречу с человеком, которого любила, чье охлаждение не могла не почувствовать. Когда закончится война, когда Карл удовлетворит свои амбиции, он вернется к ней – навсегда!

Что могло поддержать Анну Бретонскую в ее надеждах? Ответ прост – Небо, и она со всем пылом устремилась в религию. Королева ежедневно посещала мессы, активно участвовала в церковных делах. Чтобы усилить свои личные молитвы, она обратилась к помощи народа – и вот уже Бретань (конечно же), Турень, Иль-де-Франс, жители Бурбона и Лиона дружно возносили под своды церквей слова молитв «Отче наш» и «Аве, Мария» за здоровье дофина и королевы, за успешное возвращение короля. И уверенность Анны постепенно крепла: да, Карл не погибнет; да, он победит; да, он вернется!

Но достаточно ли молитв? Нужны были еще более веские гарантии божественной благосклонности. И она остановила свой выбор на Святом Дени. Не в его ли честь дано имя аббатству, где короновались правители Франции? Не он ли являлся духовным защитником Карла VIII? И перед статуей святого Анна зажигала огромные свечи.

Анна обязала всех жить в состоянии перманентной религиозности. Истово верующая, исполняющая все предписания церкви – не слишком ли усердно? Не смешивала ли она религию с суеверием?

Молитвы – это хорошо, но все же в первую очередь нужны были реальные действия, чтобы обеспечить здоровье Шарля-Орланда. Мать не могла не беспокоиться об оставленном сыне, требуя регулярных докладов от его опекунов. И сама отсылала многочисленные указания – для собственного спокойствия. Ведь в те времена слишком много детей умирало в юном возрасте – от лихорадки или же от эпидемий. Едва получив успокаивающее послание, она тут же бралась за перо, чтобы сообщить отправителям, что «она находится в доброй радости». И сразу же отправляла сообщение с курьером к Карлу, прося в свою очередь и от него новостей, ибо «это самое большое удовольствие, которое король может принести».

Те, кто обеспечивал наследнику хорошее самочувствие, имели право на признание и поощрение. В Истории осталось имя некоего Симона Лельевр (Simon Lelièvre), «хозяина кухни», которого Анна рекомендовала личным письмом к опекунам принца. О его дальнейшей судьбе уже неизвестно, однако несомненно он работал в Амбуазе, покрытый славой личного протеже королевы.

В те дни, когда Шарль-Орланд приближался к своему трехлетию, королева получила два воодушевляющих послания: одно от Карла с уверениями, что все идет хорошо, и что после заключения мира он быстро вернется к ней; и другое – из Турени, в котором ее информировали, что ее «сын находится в хорошем состоянии тела». Полная счастья, Анна написала из Мулена 21 сентября 1495 года: радуясь полученным новостям, довольная здоровьем дофина, она вновь и вновь просила опекунов слать ей вести как можно чаще. Уже год королева находилась в разлуке с мужем и сыном, только о них были ее мысли. Главным событием, вокруг которого строились все надежды и планы, оставалось возвращение Карла из Италии, а затем – возвращение в Амбуаз. Герцогиня Анна, королева Франции – просто женщина? Несомненно. И в тот период она была более жена, чем мать. Количество писем, которыми она обменивалась с Карлом, убедительно это доказывает. Ее молодость, ранний брак, безмятежные годы счастья, последовавшие сразу за свадьбой – все это хорошо объясняет выбор Анны. В Лионе ли, в Мулене – ее мысли всегда за итальянской границей.