Королева Франции Анна Бретонская - [19]

Однако будущий император Священной Римской Империи и сам по себе достаточно силен. Он сумел собрать отряд из 2000 солдат: ожидаемое время их прибытия в Бретань – август. Слишком долго ждать!

Анна обратилась к другому участнику их коалиции – к Англии. Она находится ближе, может быстрее предоставить войска, чтобы помочь ослабить удушающие объятия Франции. 23 мая Лондон получил просьбу о помощи из Бретани. Просьба дополнена обещаниями компенсировать все издержки экспедиции. Главное – получить поддержку! Наконец, 30 мая отряд англичан высадился в Бретани.

Увы! Вся эта внешняя поддержка была либо слишком слабой, либо слишком поздней. А вот французские войска после получения Нанта вели активную политику продвижения по бретонским землям. За несколько весенних недель было взято достаточное количество точек на карте, чтобы Бурбоны и Карл VIII могли предвкушать близкую победу. И вот в конце июля 1491 года Ла Тремуй, победитель битвы при Сент-Обен-дю-Корьме, привел войска под стены Ренна, приступив к осаде города. Падение столицы будет означать конец Бретани, герцогство окажется во власти Карла VIII.

Каким был последним оплот герцогини-королевы, чьи мечты разбились с приходом французской армии? Оставались верные, но немногочисленные сподвижники: канцлер Филипп де Монтобан и Дюнуа. Другие? Австрийцы с Полхеймом во главе уже уехали; соратники, вроде де Рьё, искавшие в Ренне убежища, вновь не были надежны – маршал предпочел присоединиться к принцу Оранскому, возродив аналогию прежнего триумвирата. И эти два главнокомандующих терялись в сомнениях – на кого же сделать ставку? На короля Франции или на Анну, которую годы испытаний весьма закалили, выработав властный и решительный характер (главным образом, из-за отсутствия рядом мужа)?

Осажденное бретонское правительство располагало, к счастью, большим количеством людей – 12 000 человек, в основном, торговцы – но они могли и выдержать осаду, и выйти за пределы городских стен для открытого боя. А вот военные были слишком разнородны – немцы, англичане, испанцы с трудом могли сосуществовать рядом, были более талантливы в спорах и драках, чем в повиновении.

Это сопротивление было лишено смысла. Генрих VII понял это первым и отозвал английские войска из Бретани. Анне нужно было решить: продолжать ли борьбу или уехать к Максимилиану, чтобы начать с ним совершенно другую жизнь. После недолгих колебаний и совещаний с окружением она решила: остаётся. Бретань – ее судьба.

В осажденном городе ей пришлось заниматься требованиями иностранных наёмников, чьи аппетиты возросли в экстремальных условиях. Особенно отличились немцы. Например, они вламывались в таверны Ренна, отбирали бочки с вином у хозяев, чтобы перепродать их втридорога жителям города. Речи о выплате ограбленным хозяевам не шло, разумеется. Если к ним являлись с претензиями, то посланцев просто напросто убивали. Типичная картина конца Средневековья. Да и прочие солдаты не отличались гуманностью, грабя слабых – крестьян и ремесленников. Перед осажденным городом вставала реальная угроза нищеты, в условиях многочисленных краж и надругательств – и это был последний бастион независимости Бретани.

И вновь Анна Бретонская пустила в ход личные сокровища, чтобы утолить хоть немного жажду серебра и злата у своего войска. Этим она ещё и подавала пример своему народу.

Чего в действительности хотел Карл VIII? Желал ли он форсировать капитуляцию города, устроив продовольственную блокаду? Или же наоборот, пытался выглядеть великодушным и щедрым – согласно рекомендациям четы де Бурбон?

Даже в разгар войны звучал дипломатический язык перемирия. Нужно было лишь услышать его. В то время, как французская армия окружила Ренн, в то время как внутри городских стен готовились к решающей битве, к бретонскому правительству прибыл богато разодетый посланник французского короля с просьбой… устроить рыцарский турнир.

Крайне курьезное предложение в тот момент. Несомненно, в этом проявляются отголоски рыцарских времен, желание покрасоваться перед дамами. Изящный жест? Без сомнения – но не только! Выступать со стороны французского короля должен был «бастард де Фуа», то есть родственник Анны со стороны матери, Маргериты де Фуа. И тот факт, что представителем был избран незаконнорожденный сын, вовсе не был синонимом бесчестия и унижения. В те времена своим происхождением от короля или принца гордились абсолютно все побочные дети. Франсуа д’Авогур носил официальный титул «Бастарда Бретонского», Бодуэн – «Бастарда Бургундского». Не смущаясь и не колеблясь, они подписывались этими титулами официальные письма. То, что сегодня считается постыдной тайной, в те времена было поводом для гордости.

Итак, Карл VIII отправил Анне достаточно знатного дворянина, дабы тот принес оммаж прекрасной даме без военной проформы. Король Франции желает устроить турнир? Анна решила – пусть состоится! Ристалище развернули прямо под башнями осажденного города. Сама герцогиня Бретонская присутствовала на празднике, сопровождаемая пышной свитой – предосторожность или торжественный выход? После завершения представления она лично угостила французов кондитерскими изделиями и охлажденными напитками. После чего стороны вновь разошлись на исходные позиции осаждаемых и осаждающих. Великолепное двуличие на рыцарском языке…