Королева его сердца - [36]

– Ты был бы не против, если бы я заботилась о тебе? Она сразу поняла, что ей не удалось поймать его на удочку столь неожиданным предложением помощи.

– Мне кажется, что я не успею пройти две площадки, как ко мне тут же пристанут. – Он без улыбки смотрел на Глори изучающим взглядом, а его пальцы тщетно пытались стянуть борта плаща на своей широкой груди. – Я не уйду со своего поста, Глориана, я буду заботиться о… твоих лошадях и охранять всех. Клянусь тебе.

Глори отметила для себя какой-то подвох в его словах.

– Охранять всех? – прошептала она.

– Всех.

Все в ней возликовало от его обещания. Правда, он говорил больше об охране ее лошадей. А внутренний голос, укорявший ее за то, что она совсем потеряла голову, был предательски слаб. Теперь он будет с нею каждую минуту из предстоявших двух недель. Ни один мужчина не волновал ее так сильно, как этот невесть откуда взявшийся полуприрученный защитник, завернувшийся в плащ. У нее не оставалось никакого сомнения в том, что он сможет защитить ее хоть от целой армии.

Он, разумеется, был честен, обещая бдительно ее охранять, в этом она не сомневалась.

– Теперь тебе пора перестать говорить о том, что ты боишься овцеводов.

– Мод будет расстроена, узнав, что я нечаянно… выболтал секрет, – огорченно проговорил Данте.

При этом он сделал очередную ошибку, на этот раз в слове «выболтал».

– Не цепляй ты окончание «-eth» к чему попало, – укорила она его. – И кроме того, Данте, я ведь совсем не глупа. Я понимаю, что меня могут ждать большие неприятности, и благодарна тебе за готовность мне помочь. Но я по-прежнему не намерена расставаться со своим зеркалом, что бы ни обещала тебе Мод.

Мод мне ничего не обещала. Тебя же, Глориана, я мог бы только просить о том, чтобы ты отдала era мне по собственной воле.

Его приглушенный, но такой звучный голос подкупал ее своей мощью. Он смотрел на нее прищурившись, и в его глазах полыхало пожиравшее его пламя желания.

– Я только хочу взглянуть на это ранчо, – прошептала Глори.

– Я не понимаю, Глориана, что такое «ранчо».

Его вопрос захватил ее врасплох. Кажется, уже половина населения либо поселилась на ранчо, либо намеревалась это сделать. Страна наводнялась иммигрантами, жаждавшими получить свободные государственные земли и сделать себе состояние, а иностранный акцент Данте подсказал ей, что он тоже мог бы стать фермером-поселенцем.

Чего уж больше – она слышала, что даже цирковой народ лелеял мечты о том, чтобы заняться фермерством. Ни один цирковой сезон не кончался без того, чтобы кто-нибудь не заявлял о намерении навсегда отцепить свой вагон от циркового поезда и пустить корни на каком-нибудь небольшом клочке земли, где можно будет собственными руками выращивать урожай, иметь свой кусок хлеба и не волноваться за успех очередного представления. Глори никогда не могла спокойно слышать о томительных планах-мечтах без растущего желания расплакаться. От своей матери она постоянно слышала, что настоящий артист цирка скорее умрет, чем обратится к оседлому образу жизни.

– Ранчо – это земля и трава, где выращивают коров, – объяснила, как умела, Глори.

– А! – Данте окинул ее оценивающим взглядом. – Так, значит, ты вроде пастуха!

– Уверяю тебя, вовсе нет!

– А вот и да! – Лицо Данте приняло такое обиженное, такое страдальческое выражение, которое бывает у мужчин, искренне уверенных в том, что ни одна женщина не может сравниться с ними в уме, знании и опыте. – У тебя есть ранчо. Значит, ты должна быть пастушкой.

– – Мне еще не приходилось встречать человека, с такой скоростью делающего умозаключения, – ворчливо заметила Глориана. – Ты только этим и занимаешься с первой минуты.

– Я?.. Да нет, просто когда я что-то новое узнаю, всегда тщательно обдумываю и стараюсь сделать наиболее правильный вывод. Не люблю неожиданностей и больше всего ценю здравый смысл.

– Вот как ты рассуждаешь… Но я никогда не рассчитывала на то, что унаследую что-то от отца.

Глори вдруг показалось, что его глаза будто сказали ей: «Я тоже». Нет, наверное, это только показалось. Они снова принялись спорить.

– Ты спешишь предъявить свои права на неожиданное наследство вопреки предупреждению о том, что тебе лучше держаться подальше… Слишком смело для женщины. – Данте нахмурился.

– Да, я действительно достаточно самоуверенна, – независимо пожала плечами Глориана. – Мне просто хочется увидеть это ранчо. Оно всегда вызывало во мне любопытство.

– По-моему, женское любопытство может здесь обойтись очень дорого.

Она не ожидала от него такой проницательности. Он заставил ее находить самые веские доводы, делающие такой непреодолимой ее тягу к ранчо. Глориане еще не приходилось ни с кем это обсуждать, кроме Мод.

Данте изучал ее с нескрываемым любопытством, что напомнило ей о том, как она изучала увиденную впервые электрическую лампочку, пытаясь представить себе, как может светиться сочетание стекла, проволоки и газа. Обычно у нее вызывала отвращение такая бесцеремонность.

Но сейчас все было по-другому, торжественное обещание Данте защищать ее зажгло в ней, как яркая электрическая лампочка, новые надежды. Его заинтересованность грела ее душу. Она чувствовала, что ее тянет к нему, как тянется к яркому солнечному свету на ощупь пробивающийся через грязь росток.