Королева для эстонцев - [54]

Ира приблизилась к бортику, чтобы рассмотреть получше.

— Не упади! — сказала я ей. — Это я не тебе, Подушка. Ты в любом случае провалишься.

Подушка потянулся всеми конечностями, как заправский кот. У Иры отпала челюсть, у меня, надо признать, тоже. Я, конечно, была в курсе, что он на кровати не помещается, но чтобы настолько, чтобы занимать две кровати! Ира закопалась в постели. Подушка внаглую продолжал лежать, сложив руки на груди.

— Жопу подними, — попросила я.

— Мм? — удивился он.

— Сейчас на мостик встанешь! — предупредила я, прицелившись для "220 вольт".

Подушка тут же приподнялся, я выдрала из-под него одеяло и укуталась в него.

— По-моему, кто-то идет! — сказала я.

— Это тонкий намек, что мне нужно уходить? — спросил Подушка.

— Да лежи на здоровье, мурлыкай в свое удовольствие, — опровергла его предположение я. Он озадачился и послушно принялся мурлыкать. Я добросовестно его гладила.

— Многофункциональный кот: и говорит, и мурлычет, — сказала я. — Ты, часом, не чеширский?

— Какой?

— Эстонский, эстонский, — тут же вспомнила я.

— Ну да, эстонский, — согласился парень, не найдя подвоха.

— Вы что все, как Ирка? Все меня накрасить хотите? — послышался голос Одеяла с веранды. А я про него и забыла. Подушка перестал мурлыкать.

— Ты что перестал мурлыкать? — спросила я у Подушки.

— Я не могу одновременно, как кошки, задумываться и мурлыкать, — сказал он.

— Ну да, эстонский кот, — вздохнула я.

— Мрр-мрр…

— А как по-эстонски мурлыкать? — спросила я.

— Мр… мр, рмр-рмбр… — так толком он и не произнес.

— Что? Не выговаривается? — усмехнулась я.

— Неа, — признался он.

Одеяло влетел в комнату и завертел головой, решая куда спрятаться. Залез к Ирке.

— К незамужней девушке на кровать залезать неприлично, — сказала она.

— Это к замужней неприлично, — поправила я.

— К любой неприлично, — сказала Ира. Я проанализировала ситуацию с Подушкой и решила, что я его позвала, а не он ко мне залез.

Одеяло увидел Подушку, спрыгнул и пошел к нему.

— Что за идиот? — вздохнул Подушка.

— Наверное, он думает, что если ты тут поместился, то тут место безразмерное.

— Наверное, — кивнул Подушка. — Ноги в любом случае не поместились.

— Н-да, не безразмерное, — согласилась я. Парень убрал ноги с Ларискиной кровати.

— Шлагбаум закрывается. Поезд Таллин-Симферополь прибыл, выходите.

— Что? — спросила я.

Он качнул головой. Одеяло залез к Лариске. Лариса сообразила, что сидеть в короткой сорочке в позе лотоса не очень прилично, и возмутилась. Одеяло слез оттуда, услышав шаги с веранды, добежал до Ирки и там улегся, несмотря на все протесты.

— Куда он делся? Мы его еще не докрасили! — сказала Гельсу, пришедшая с веранды.

— Подушку измазал? — воскликнула Ира. — А ну иди, докрашивайся, когда высохнешь — приходи.

Одеяло встал, понурился и вернулся к девушкам, обидевшись, что мы его сдали. Подушка тем временем совсем обнаглел и решил полностью устроиться на моей кровати.

— Эй, койку-то мне не раздолбай! — забеспокоилась я.

— Буянистый кот, — усмехнулся Подушка. Слово-то какое знает!

Однако все-таки как-то поместился у меня на кровати. Компактный, однако, у меня кот.

— А Подушка-то где? — вдруг спросила Ира.

Парень открыл, было, рот, но я ему закрыла его ладонью.

— Без понятия, — ответила я.

— А ты что там делаешь? — удивилась Ира.

— Книжку читаю, вот страницами шуршу, — сказала я.

— Шур-шур, — зашуршал Подушка, потом ему это дело надоело, и он стал мурлыкать.

— Что, кошку к себе затащила? — заинтересовалась Ира.

Подушка не то закашлялся, не то засмеялся.

— Что, ее уже тошнит? — спросила Ира.

Подушка еле сдержал хохот, я сделала ему страшные глаза, он хохотал беззвучно.

— Какого цвета? — спросила Ира.

Я осмотрела Подушку.

— Беленькая, — сказала я.

Подушка продолжал ржать.

— А может, крашеная, — тихо, чтобы слышал только Подушка, сказала я.

Он возмущенно на меня воззрился, давая понять, что такой кощунственной мысли не место в моей голове.

— Подержи ее, я сейчас посмотрю, — сказала Ира. — А сколько ей лет, примерно?

Я снова посмотрела на Подушку.

— Шестнадцать, — ответила я.

— Человечьих или кошачьих? — уточнила Ира.

— Человечьих, — ехидно сказала я.

— Она что, такая развалина? — ужаснулась Ира. — Большая хоть?

— Большая, большая, еле на койке поместилась, — закивала я.

— Да ты что? Погоди! — она выпутывалась из одеяла, спустилась и залезла на мою тумбочку. — Ну и где твоя ко… ко… Ничего себе!

Подушка заржал в голос. После того как он проржался и только нервно подхихикивал, Ира заявила во всеуслышание.

— Это не кошка, это конь!

Подушка заржал снова, причем крайне похоже на коня. И коня он знал, зараза. Издевался надо мной! Наверное, ему было очень прикольно послушать мои объяснения!

— Нет, это большая ржущая кошка, выросшая до размеров ломовой лошади, — поправила ее я.

— Ломовой конь! Жеребец, блин! — поправила Ира. — Да, вот это копыта!

— Хотя бы цвет у него нормальный, — резонно заметила я.

Подушка смеялся без огонька, на последнем издыхании. Невыносливым оказался.

— Слушай, по-моему, он уже помирает, — заметила Ира.

— Ну да, старая развалина! — напомнила ей я.

— Не изде… — ни говорить, ни смеяться он больше уже не мог.