Королева Брунгильда - [72]
Перемены в политике Гунтрамна можно объяснить также в свете внешних опасностей, грозивших этому королю: в 574 г. лангобарды, устроив набег, сумели оккупировать Вале, занять альпийские ущелья и разграбить большой монастырь в Агоне>{276}. Спешно собранная бургундская армия сумела остановить их в Же, но ситуация оставалась крайне тревожной. Следовательно, при постоянной угрозе своим восточным границам Гунтрамн не мог выделить для междоусобной войны франков столько сил, сколько мог Сигиберт. Поскольку он не имел возможности захватить земли Хильперика, лучше было помешать это сделать и Сигиберту.
Даже если умеренность Гунтрамна была не лишена некоторого цинизма, он начал привлекать симпатии части епископата. Сам Григорий Турский, хоть и хранил верность Сигиберту, полагал, что франкским королям лучше было бы охранять границы, чем терзать друг друга в бесплодных столкновениях>{277}. Эта симпатия служителей церкви к королю Бургундии со временем будет только расти.
Тем не менее Гунтрамн не располагал достаточными средствами, чтобы защитить Хильперика. Австразийцы это знали. И в том же 574 г. Сигиберт пригрозил напасть на Бургундию, если Гунтрамн не откажется от своего оборонительного договора с Хильпериком и не даст австразийским войскам свободный проход через свои земли. Под угрозой оружия Гунтрамн был вынужден ограничиться строгим нейтралитетом в конфликте между его братьями. Эта дипломатическая победа открыла Сигиберту путь в Нейстрию, и армия восточных франков пошла на Париж. Хильперик счел, что в правильном сражении у него нет шансов, и предпочел переговоры. Он согласился вернуть Тур, Пуатье и другие аквитанские города, попросив только, «чтобы он [Сигиберт] никоим образом не ставил в вину жителям этих городов того, что Теодоберт в свое время несправедливо — огнем и мечом — заставил их подчиниться себе»>{278}. Эти слова приводит Григорий Турский, хотя неизвестно, были ли они записаны в соглашении о переуступке или нет. В качестве епископа города, возвращенного австразийцам, наш хронист считал важным прежде всего искупить вину за то, что, вероятно, присягнул Хильперику на верность в течение года нейстрийской оккупации.
Договор 574 г. давал разным сторонам возможность выйти из дела с честью. Официальная уступка аквитанских городов Сигиберту была равносильна, если не по праву, то фактически, передаче Брунгильде утреннего дара Галсвинты. Возвратив себе эти земли, Сигиберт в глазах современников отомстил за свояченицу, восстановил честь жены и совершил блестящую политическую операцию. В свою очередь Хильперик был разорен, но сохранил жизнь и северную часть своего королевства. Что касается Гунтрамна, побывавшего и в том, и в другом лагере, он ничего не выиграл и ничего не потерял. Компромиссный мир — именно так Меровинги представляли себе справедливейшее политическое решение>{279}. Когда его удавалось достичь, в этом видели знак божественного покровительства Regnum Francorum. И как раз в знак небесного одобрения святой Мартин исцелил трех паралитиков в самый день подписания договора 574 г.>{280}
Если убийство Галсвинты было настоящим поводом для междоусобной войны, то после каких-нибудь четырех-пяти лет файды между Сигибертом и Хильпериком распря наверняка прекратилась бы. Но в этом деле честь служила в лучшем случае лозунгом австразийской пропаганды. Меровингским королям война прежде всего давала надежду на восстановление единства империи Хлодвига и Хлотаря I. Для их воинственной аристократии те же столкновения давали выход жажде приключений и богатств, никогда до конца не утоляемой. Но для многих свободных людей война прежде всего представляла собой нормальный род деятельности в теплое время года, приносивший за счет добычи ценное дополнение к доходам от обработки земли. Следовательно, правитель, не желавший начинать военные действия или доводить их до победного конца, вызывал подозрения, что он хочет разорить своих воинов. Поэтому после заключения договора 574 г. Сигиберту пришлось столкнуться с упреками со стороны воинов, которых он привел из-за Рейна. Для этих людей, прошедших очень долгий путь, чтобы наполнить свои карманы, мир, подписанный, когда они стояли у самых ворот Парижа, был катастрофой. Солдатня утешилась, разграбив деревни Иль-де-Франса. Сигиберт велел некоторых из них забить камнями для острастки, пообещав другим, что у них скоро будут новые возможности для обогащения>{281}.
Завоевание Парижа
Ведь Сигиберт отнюдь не собирался соблюдать договор 574 г. Поэтому в следующем году война между братьями возобновилась. В соответствии с уже отработанной схемой Гунтрамн и Хильперик прежде всего заключили союз; король Нейстрии перешел в наступление и добрался до Реймса; Сигиберт контратаковал в направлении Парижа; тем временем Гунтрамн нарушил свои клятвы и расторг союз с Хильпериком>{282}.
Однако в 575 г. король Австразии уже действовал не так поспешно, как в предыдущие годы. В то время как он сам повел войска на восток Парижского бассейна, чтобы сковать силы Хильперика, турским и шатодёнским отрядам он приказал атаковать Нейстрию с юга. Оба города, полагавшие, что сильно пострадали за свою верность во время последних конфликтов, не желали выставлять новых бойцов. Сигиберт был вынужден поручить двум герцогам, Годегизилу и Гунтрамну Бозону, набрать там армию. Когда эти войска наконец дошли до Парижа, они почти не встретили сопротивления. Вероятно, нейстрийцы сочли, что города долины Луары слишком разорены, чтобы составить настоящую угрозу. Для защиты правого фланга Хильперик оставил лишь малочисленные отряды под командованием своего сына Теодоберта. Столкнувшись с этим неожиданным вторжением, молодой принц попытался его отбить, но потерпел поражение от Гунтрамна Бозона и погиб в бою
