Королева Брунгильда - [163]
Брунгильда, возможно, недооценивала масштабы бургундского движения, поскольку сосредоточила внимание на Западной Австразии, где рассчитывала быстро подавить мятеж Пипина и Арнульфа. Чтобы вновь подчинить непокорные области, она организовала поход, которым командовали Сигиберт II и его братья. Но на помощь союзникам пришел Хлотарь II. Обе франкских армии встретились в области Шалона-ан-Шампань. С одной стороны оказались бургундцы и австразийцы, заявившие о верности королеве, с другой — нейстрийцы и австразийцы, верные Хлотарю II.
В ходе своей долгой истории франки почти всегда находили полюбовные решения, позволявшие избежать взаимного истребления. Совсем свежая память о трагедиях при Туле и Тольбиаке побуждала их вернуться к старым обычаям. Еще до того, как был подан сигнал к бою, Варнахарий и все его союзники дезертировали из лагеря Брунгильды. Простые воины вернулись по домам, а магнаты перешли под начало Хлотаря II. Обретя новые силы, король крохотной Нейстрии смог прорваться в главную область огромной Австразии-Бургундии. Он нагнал вражескую армию, обратившуюся в бегство, и сумел захватить в плен Сигиберта II и двух его братьев, Корба и Меровея. На Соне его войска остановились, и австразийские отряды вернулись на свою территорию. Видимо, фароны договорились о переходе в нейстрийский лагерь в обмен на обещание, что их родные земли не будут разорены военными действиями.
Но во вторжении необходимости не было. Узнав о приближении армии Хлотаря II, все аристократы Бургундии в свою очередь подняли мятеж. Даже дворец перешел на сторону неприятеля. На королевской вилле Орб, в Заюрской Бургундии, граф конюшен Эрпон арестовал Брунгильду и ее внучку Теоделану. Через несколько недель старая королева была выдана Хлотарю II, вставшему лагерем в Реневе, деревне на правом берегу Соны>{947}.
КОНЕЦ ИГРЫ
Трагическая гибель королевской семьи Бургундии, конечно, документирована лучше, чем что-либо во всей франкской истории. Меньше чем за полвека отчет о ней составили пять разных авторов, совершенно независимых друг от друга. В 610-х гг. один представитель вьеннского духовенства включил описание этого события в «Житие святого Дезидерия»; его непосредственным последователем стал король Сисебут, сочинивший собственную версию страстей Дезидерия раньше 621 г.>{948} Потом появился рассказ анонимного клирика, продолжившего в 624 г. «Хронику» Исидора Севильского>{949}. В свою очередь эту сцену изложил Иона из Боббио, описывая около 640 г. «Житие Колумбана». Через двадцать лет Фредегар последним рассказал об этом, добавив несколько подробностей, не упоминавшихся раньше>{950}.[185] Пять этих рассказов согласуются, за исключением мелких деталей. Это тем примечательней, что, помимо дистанции во времени, надо учесть еще и разброс в пространстве: Иона из Боббио был италийцем, Сисебут — вестготом из Испании. Видимо, этот эпизод имел такой резонанс в европейском масштабе, что весть о нем разошлась почти без искажений.
Устранение ветви-соперницы
Однако события 613 г. были зловещими. Хлотарь II, захватив королевскую семью, для начала расправился с Сигибертом II и Корбом. Убийство соперников мужского пола было у Меровингов расхожей практикой, но все-таки- обе жертвы были еще очень юными. Иона из Боббио видит в этом осуществление пророчества Колумбана, предсказавшего истребление семьи Брунгильды, а продолжатель Исидора — посмертное наказание, постигшее Теодориха II за то, что не пощадил сына Теодоберта II.
Однако оба этих источника не желают упоминать, что Божья кара осталась неполной. Прежде всего: один из сыновей Теодориха II, Хильдеберт, сумел скрыться. Возможно, он на время спрятался в городе Арле, поскольку через недолгое время аббатису монастыря святого Иоанна, Рустикулу, обвинили в том, что она «тайно кормила короля», и, похоже, имелся в виду этот принц>{951}.[186] Патриций Прованса Рикомер обеспокоил этим короля, который велел одному герцогу провести следствие. Но след беглеца уже простыл.
Была спасена жизнь и самому младшему сыну Теодориха II, Меровею. Хлотарь II пощадил его, сославшись на то, что был крестным отцом ребенка; последнего тайно отправили в Нейстрию, где его воспитание и надзор за ним поручили королевскому чиновнику>{952}. Духовное родство, конечно, считалось в VII в. важными узами, и Хлотарь II, желавший вести себя как христианский король, должен был помиловать крестника. Но столь же милосердным было бы не убивать двух племянников. Может быть, сохраняя жизнь тому, кто был его «духовным сыном», король Нейстрии скорей хотел обеспечить свое будущее? Из-за болезней или войны меровингская династия оказалась на грани угасания. Хлотарь II, у которого был всего один юный сын слабого здоровья, никоим образом не мог быть спокоен за потомство[187]. Что могло статься, если бы он умер? В свое время король Гунтрамн усыновил двух племянников в надежде, что они станут его наследниками. Хлотарь II, сохраняя жизнь крестнику и дальнему родственнику, поступал аналогичным образом. Если бы понадобилось, франки могли возвести Меровея на трон; в противном случае ему предстояло сгинуть в престижном монастыре или в безвестной могиле
